(Вопросы зрителей на встрече с режиссером - 2011 год)

— На каких картинах вам пришлось претерпеть наибольшие сложности с цензурой?

А. С.: За свою режиссерскую жизнь на худсоветах и парткомах я слышал одно и то же: клевета на российскую действительность, люди плохо одеты, пасмурная погода, неустроенные судьбы… Это говорили и про «Белорусский вокзал», и про «Осень». Драма случилась на картине «Верой и правдой» [1979 г. — Примеч. ред.] по сценарию Александра Червинского. Я пытался найти новую стилистику — гротескную. Только гротескное изображение, по-моему, соответствовало тому потоку жизни, в котором мы находились. Но за это я получил крупно по мозгам. Мне было сказано: «Пока ты не переснимешь то, что ты снял, продолжения не будет». Выхода не было: мне пришлось согласиться. Картина была изуродована моими же руками. После этого я решил завязать с режиссурой и стал делать попытки освоить ремесло сценариста. Меня встретил тогдашний министр Филипп Тимофеевич Ермаш (такой же болван, как все они были) и говорит: «Что ты дурака валяешь? Тебе снимать надо!» Но я процитировал Маяковского: «Берите мое стило и пишите сами»: с меня хватит.

Эта перемена была психологически очень тяжелой, ведь кто такой режиссер? Он по своему складу болтун. Как говорил мой учитель Михаил Ромм, эта профессия, в сущности, простая: надо знать, что ты хочешь, и уметь объяснить это другим. Но режиссер все время общается с людьми, а сценарист, как художник, как скульптор или музыкант, должен сидеть в одиночестве. Мне это давалось нелегко.

В «Ангеле» тоже многое было вырезано по цензурным соображениям. В том числе, лучшая, наверное, сцена в картине, где выдающийся артист Николай Губенко, пьяный от молока, поет народную песню… На тот момент казалось очень смешным, что лауреат госпремий произносит в картине такую реплику: «Мы, слава Богу, не буржуи какие-нибудь, а самые что ни на есть православные пролетарии!» Эта фраза (написанная, кстати, мной, у Олеши ее не было) странным образом предсказала политический путь Губенко-политика. И так, Губенко приехал, прочитал сценарий и говорит: «Там нечего играть». Я говорю: «Спокойно! Что ты хочешь сыграть?» Он почесал затылок и сказал: «Тосиро Мифунэ». Знаете, великий артист, прославившийся в фильмах Куросавы. «Хорошо, будем думать». И через день я придумал сцену: люмпен бежит из города, тащит корову, надеясь спастись от голода. Он начинает пить молоко, а от голода пьянеет, как от водки, и начинает гулять. Но прекрасно снятый оператором Лебешевым кадр, где герой падает в лужу с молоком, колотит по ней и поет «Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем» вызвал бешенство у начальства. Картина загремела на полку. Кончилось все тем, что на коллегии в Госкино замминистра культуры отозвал меня в сторону и сказал — цитирую буквально: «Мы тебе, бл…ь, поможем сменить профессию!» И действительно, помогали, как могли.

— Когда Вы снимали фильм «Ангел», вы рассчитывали на то, что он выйдет на экраны?

А. С.: ...В сценарии была другая трактовка героя — все происходило на юге, очень сказывалось влияние Бабеля. Главным героем был такой интеллигентик, которого любой может обидеть, дать по очкам. Мне пришлось переосмыслить некоторые образы, в том числе и этого интеллигента. Когда мы показали фильм на экспериментальной студии Чухрая редактору Владимиру Огневу, он сказал мне: «Эта картина никогда не выйдет. Но материал такой сильный, что я ничего не скажу на студии». Хотя, в целом-то, что такого? Большевик героически погибает от рук бандитов. Какого рожна? Благодаря ему мне удалось доснять фильм. Любой другой нормальный редактор все бы просто закрыл. ‹…›

— В 1986–1987 году вы ратовали за полную отмену цензуры. Но не кажется ли вам, что цензура может быть полезна для искусства?

А. С.: Вы нашли, кому задавать подобные вопросы! Я вам желаю не дожить до введения настоящей цензуры. Потому что, если сегодня политическая цензура в России, безусловно, существует, во всяком случае, на основных федеральных каналах и в печатных средствах массовой информации, то художественной цензуры нет. И это немалое достижение!

Смирнов А. Хуже той пленки была только советская власть // Блог журнала «Сеанс». 2011. 14 октября.