Актерски «Шинель» вовсе не примечательна. Игра Костричкина (Акакий Акакиевич) — от чего угодно, но только не от кино. Статичность, застывшая лицевая маска оловянных глаз и страдальчески опущенных уголков губ. Движение, ограниченное до минимума условиями типа, не выработано надлежаще четко и резко. Не найдено даже жеста, соответствующего беспрестанному «того» у литературного Акакия Акакиевича. Присутствие Антонины Еремеевой (девушка) вообще трудно об’яснимо. Оставим это на совести постановщиков. Остальные могут быть приравнены не более, как к «вещественному оформлению».
Шинель // Жизнь искусства. 1926. № 19.