Окончательно вырваться из тисков мелкотемья и шаблонов мультипликационной формы, вновь вернуться к поискам жанрового многообразия Цехановскому удалось только в фильме «Лиса, Бобер и др.»
Как бы подтверждая серьезность задач мультипликации, Цехановский после многолетнего перерыва ставит фильм для взрослых.
Режиссер словно продолжает линию своих прежних поисков, прерванную в середине 30-х годов. Снова пробуждается интерес Цехановского к кинопортрету. Это попытка создания кинопортрета С. Михалкова. Михалков сам читает текст басен с экрана, сам представляет зрителю своих героев. Цехановский использовал здесь прием, близкий тому, что некогда применил в «Сказке о попе» — Михалков держит в обеих руках листки бумаги с «портретами» персонажей. Изображения оживают и вступают во взаимодействие. Появление Михалкова вносило в фильм известную иллюзию непосредственного общения зрителя с автором.
Фильм «Лиса, Бобер и др.» состоит из двух басен. Первая из них — «Лев и ярлык» — весьма остроумна, интересна по рисунку, приятна по цвету. И все-таки вторая — «Лиса и Бобер» — настолько превосходит первую, что та просто забывается.
Цехановский сумел сделать свежий, оригинальный и современный фильм по, скажем прямо, навязшей в зубах басне. Он продолжил здесь свою давнюю сатирическую тему, начатую еще «Сказкой о попе», тему разоблачения обывательщины.
Движение истории, время накладывают свой отпечаток и на внешность обывателя, меняют его образ жизни и времяпрепровождение, оставляя в неприкосновенности его духовное ничтожество. В «Сказке о попе» — обыватель кондовый, с клопами и самоварами. В «Лисе и Бобре» — модернизированный, владеющий холодильником, танцующий «ча-ча-ча» и разъезжающий по модным курортам.
Разоблачение бытия современного мещанства — тема фильма Цехановского, но не басни Михалкова. Содержание басни мельче. Оно, в конце концов, сведено к неглубокой морали для бобров: во имя собственного благополучия не увлекаться молоденькими лисами. По глубине захвата сатирического пласта фильм ближе, пожалуй, к Маяковскому, чем к Михалкову. Еще в «Сказке о попе» заметна была и формальная близость к плакатному публицистическому стилю Маяковского. В «Лисе и Бобре» Цехановский предпочел иную стилистику. Фильм течет легко, изящно, иронично. Он лишен гротескных преувеличений. Режиссер вглядывается в тысячу мелочей убогого обывательского житьишка, присматривается к деталям поведения современного мещанина.
Вот Лиса приемами опытной соблазнительницы завоевывает сердце Бобра. Кокетливо задирает край юбочки, показывает ножку, «вертит хвостом» не только в переносном, но и в прямом смысле. А пожилой, почтенный на вид Бобер, в добротном пальто, в каракулевой шапке, в калошах, совсем растаял. Обнажая свои бобровые резцы, поет Лисе чувствительный романс и, как на гитаре, подыгрывает себе на солидном учрежденческом портфеле.
Совсем другим становится Бобер, когда направляется домой к своей старой Бобрихе. Здесь-то он чувствует себя властелином, семейным божеством, которому все позволено. Как уверенно и солидно поднимается он по лестнице, звонит в дверь. Открывают не сразу. И Бобер привычным движением поворачивается к двери задом и стучит ногой. (Тот же прием попытался было применить Бобер в другой раз, когда пришел мириться к Бобрихе, но вовремя опомнился, смутился,) Бобер укладывается спать. Сколько наблюдательности, едкой иронии в этом маленьком эпизодике из жизни обывателя. Как он раздевается. Как самодовольно похлопывает себя по круглому брюшку. Как, окруженный заботой Бобрихи, устраивается поудобнее на постели.
Лиса и Бобер приехали на Черноморский курорт. Зритель видит их белые тела, распростертые на пляже. Еще секунда — и солнце окрашивает их шоколадным загаром. Наши герои немедленно переворачиваются, как блины на сковороде, и подставляют солнцу белые спины. Еще мгновение — спины тоже стали темно-коричневыми.
А вот несчастный стареющий Бобер просыпается в доме у Лисы. Пытается что-то сказать — не может. Ах, вот в чем дело: в стакане на столике лежит его вставная челюсть — те самые два резца, что так сладко обнажались в улыбке.
Иногда это только забавные шутки, а иногда — метко пущенные сатирические стрелы, обнажающие животную натуру мещанина.
Вот Лиса и Бобер чинно сидят за столиком в ресторане. Подают обед. Лисе, конечно, курицу, Бобру — рыбу. Куда девается благовоспитанность. Лиса и Бобер совершенно по-звериному вгрызаются в пищу и мгновенно обчищают кости.
Наконец, встреча Бобра с соперником. Другой Бобер, длинный и худой, поет Лисе тот же романс, что пел когда-то наш знакомый. И вот начинается драка. Соперники, ощетинившись, пригнувшись, прижав уши, касаясь друг друга носами, ходят по кругу: не то два испанца, собравшиеся сразиться на навахах, не то готовые вцепиться друг в друга коты.
Такие остроумные находки разбросаны по всему фильму. Причем многие из них принадлежат жене Цехановского — Вере Всеславовне Цехановской. Художник-график, с первых шагов Цехановского в кино она стала его верным помощником: работала в фильмах Цехановского художником мультипликатором, ассистентом режиссера, художником-постановщиком, а начинала с фильма «Девочка в джунглях» и режиссером-постановщиком.
Приплетает легкость и изобретательность, с какой авторы фильма находят источники для комических положений. В басне Михалкова, например, упоминается, что Бобер встречает приятеля Ежа, «спускаясь как-то к водопою». Это понятно: ведь Бобер и Еж — звери. А в фильме «водопой» обозначен популярной вывеской «Пиво-воды».
По сравнению с предшествующими фильмами Цехановского в «Лисе и Бобре» слово играет менее существенную роль. Зато, пожалуй, впервые за много лет в полную силу звучит музыка. Музыка к фильму, написанная А. Варламовым, гротескная, острая по звучанию, местами пародийная. В некоторых, вероятно, самых лучших эпизодах фильма текста нет вовсе, музыка становится ведущим выразительным средством. Она определяет и ритм монтажа, и ритм внутрикадрового движения.
Так сделан эпизод катания на лыжах. Чтобы угодить Лисе, Бобер впервые в жизни решил заняться спортом. Но годы не те. Мешает брюшко. Ковыляющая музыкальная тема сопровождает мучительные попытки Бобра вскарабкаться на гору. Теперь надо спуститься вниз. Стремительная музыкальная тема сопровождает быстрый и красивый спуск Лисы. Теперь очередь за Бобром. Уже только одни барабаны передают сложный ритм его спуска. Пытаясь удержаться на ногах, он выделывает самые немыслимые пируэты, теряет лыжи падает, пытается удержаться за проносящуюся мимо елочку, но вырывает ее с корнем, наконец просто катится кубарем, весь облепленный снегом. И вот уже под грозный барабанный бой несется, подпрыгивая, огромный снежный ком. Он разбивается и обнаруживает обалдевшего от страха лыжника.
Изощренное чувство движения, сложный монтаж изображения и звука Цехановский на этот раз использует по-новому, для создания сатирических образов. С помощью приемов, примененных еще в «Почте» и «Пасифике», режиссер показывает, как Лиса с Бобром «прожигают жизнь», передает буйный вихрь обывательских наслаждений. В ритме стремительной музыки вращаются колеса поезда. В музыку вплетается звук выброшенной из окна разбивающейся бутылки, затем мелодичный звон бокалов — это Лиса и Бобер по дороге на Юг пьют шампанское. Все быстрее мелькают красные колеса поезда. Он влетает в туннель, и вот уже видны голубые воды теплого моря. Лиса и Бобер загорают под звуки заезженной пластинки («Море синее играло бирюзовою волной...»). Танцуют. Закусывают в ресторанчике. Снова загорают. Снова ныряют. Снова танцуют. И вот уже опять мелькают колеса поезда. Навстречу им летят желтые листья. Осень, Лиса и Бобер возвращаются домой. Стремительный монтаж. Быстрые и сложные движения танцев под откровенно пародийную джазовую музыку. Кадры танцующих Лисы и Бобра чередуются с кадрами оркестра (среди музыкантов, приплясывая, играет на саксофоне корова в желтом вечернем платье).
Очень важно, что в фильме «Лиса, Бобер и др.» содержание находит, наконец, точно соответствующую ему графическую форму. Движения персонажей очень естественны и достоверны, хотя фильм и сделан без использования эклера.
По-новому дано в фильме графическое изображение окружающей героев среды. Художники фильма тщательно перечисляют приметы обывательского благополучия в квартире Бобра и в квартире Лисы. Но интерьеры фильма вовсе лишены живописной иллюзорности предшествующего периода. Детали обстановки, изображенные более или менее условно, свободно располагаются на белом пространстве кадра, подобно тому как располагаются изображения на пространстве книжной страницы. Здесь использован иной, чем в прежних фильма«, принцип изображения. Там — «картинный», здесь — «условно-графический». Этот принцип Цехановский использовал в своих первых рисованных фильмах и. снова вернулся к нему, когда графическая условность в советской мультипликации стала одерживать верх над тщетными попытками приблизить рисованный фильм к живописному полотну. Своеобразная компоновка кадра определила и своеобразный колорит: большие белые плоскости сочетаются с пятнами чистых локальных цветов — ярко-голубого, зеленого, желтого, красного. <...>
Кузнецова В.А., Кузнецов Э.Д. Цехановский. Лиса, бобер и др. — Л. Художник РСФСР, 1973