<...> Еще один ленинградец Михаил Михайлович Цехановский (студийное «Мих-Мих») работал на «Мультфильме». Держался он подчеркнуто отчужденно, не смешиваясь с «толпой», мог пошутить ехидно, а иногда и зло. До войны, в 1929 году, он сделал прекрасный фильма «Почта». Повторенный в 1964 году, он потерял всю свою прелесть.

Мне кажется, что Цехановский, начинавший свой творческий путь очень «лево», потом как-то сломался. Тому много примеров среди художников. Не всем хватало мужества оставаться самими собой.

Фильмы, сделанные Цехановским в соцреалистической манере, очень холодны и рассудочны. Сам Михаил Михайлович был хорошим художником, графиком ленинградской школы, и потому непонятно его увлечение методом «эклера». (Этот метод расцвел в 50-е годы. Заключался он в том, что актера снимали в гриме и костюме на пленку, ее отдавал мультипликатору, и он, работая на проекционном столе, точно переводил движения живого актера в рисунок. Особенно «эклер» практиковался при создании положительных героев. Увлечение им было данью времени. В дальнейшем съемка актера стала служить только как подсобный материал для работы мультипликаторов).

Цехановский дольше всех держался за «эклер». В его фильме «Сказка о рыбаке и рыбке» старик — Б. Чирков и старуха — А. Зуева настолько натуралистичны и так детально переведены в мультипликат, что смотрятся абсолютно безжизненными и антихудожественными. То же относится к его фильмам «Царевна-лягушка» и «Каштанка», где он снимал живую собаку. Лягушку Мих-Мих все-таки доверил делать мультипликаторам без «эклера».

В группе Цехановского не слышно было шуток, хотя его жена и постоянный ассистент, Вера Всеславовна, не лишена была своеобразного чувства юмора. Когда мы получили садовые участки, я как-то ехала с Цехановскими в электричке. Маленький мальчик, сидевший рядом с Мих-Михом, все время ныл: «Мама, я хочу писать, мама, я хочу писать». "Мальчик, — сурово сказал Цехановский, — все хотят писать!» <...>

Азарх Л. Каляевская, 23 А. // Кинограф. 1999, № 6