Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Самоткущийся узор
Создатели «Я тебя люблю» о фильме

Я тебя люблю
Жанровое кино требует ученого умения и легкого таланта.
Авторское кино требует, прежде всего, человека.
Жанровое кино опирается на коллективную мифологию.
Авторское — на лапы личности.
Только в случае высочайшей одаренности масштаб отдельной морды может вобрать в себя и коллективную.
Может дать голос всегда немотствующему времени. Авторское кино как жанр — один только ломкий и хрупкий голос. Рядом с адреналиновыми стихиями он жалок, немощен и пуст. Поэтому смерть автора — единственная форма зрячести. Смерть автора это и есть символическая смерть бога, то есть жертва.
Параноидально повторяется ситуация, когда структурированная зона какого-нибудь искусства размалывается в муку мелкого эпигонства. Шахтерская лампочка и черные легкие. Чтобы продышаться, требуется эта центрифуга жертвы, очистные сооружения смерти.
Горизонт расширяется, расширяется и проступает отдельно стоящая декорация нового храма.
Современность — это пыль. (Я клялся себе, что я люблю эту пыль. Я люблю тебя. И я буду любить тебя до самой смерти автора.) Пыль умеет пользоваться интернетом, пыль знает фэншуй и replay. Пыль даже знает дзогчен и получает эсэмэски от бога. И кино — тут вообще ни при чем. Кино это статическое электричество, когда пыль клубится сама в себе, чтобы увеличить энтропию.
Кино как блондинка. Либо настоящая, либо крашеная.
Кино как собеседник, друг: можно даже не видеть его хромоты. Оно может быть неловким, прийти не вовремя. Оно еще меньше пыли. Меньше всего, что я люблю.
А кинопроцесс — это мусоросжигательный завод. Блошиный рынок болезненных амбиций, фитнес жалких комплексов. Фестивальный солярий. Хорошие инженеры наладили конвейер, брат.

Александр Расторгуев — фотография Светланы Щагиной

Актеры
Актерское — это двухмерное эго, профессиональное самолюбование.
Это входной билет в парк аттракционов, микки-маус под плюмажем. Селедка под шубой. Чужая жена под кроватью.
Тарелочку отставь, не пачкай...
Судьба человека — его двери в искусство. Слоистое, слюдяное зеркало заблуждений.
Судьба актера — только профессия. Он бедняк. Бедняжка.
Актер, который не любит каждый миллиметр своей поверхности, — профнепригоден. Ему можно выжить, имея только одну плоскость — здоровую, глупую. Ум и личность разрушают актера. Иван Васильевич меняет профессию. Измерение.
Глупые актеры залюбливают себя до мозолей. Они руины прежних людей. Вырождение мышц лица. Банкомат реакций.
Актеры это удобный инструмент, качественная немецкая дрель. Сделано в Китае.
Они нагоняют на меня такую же тоску, как проводное радио — засиженный мухами, говорящий кирпич, который иногда поет. Гимн.
Непрофессиональный актер — человек-сосед, человек-прохожий, маленький атомный реактор.
Хочу свою лучевую болезнь.
Его.
Можно отказаться от этой стихийной, трудной страшной силы. И освещать себе дорогу искрами синтетических чулок, тусклым окурком, глазами дохлой кошки.
Я хочу видеть дальше себя. А меньше не хочу. Не нравится.

Камера
Хочу камеру новую, легкую, другую.
Вырвать камеру из рук оператора, из-под диктата режиссера, из золотых сечений / клеток... Вживить в руки героя. Она станет продолжением его стихии. Его силы, его наивности, его правды. Герой получит окончательное гражданство, родство. Право быть трехмерным. Право быть собой.
Больше не надо мучительно отсекать границами кадра бездарность самого себя.
Сиди и смотри.

Свет
Ближний, и тот.
Возле ночного магазинчика пацаны разложили закусь на капоте «десятки». Камеру забыли на торпеде. Безголовый ужин. Бликуют лихие бляхи.

Сценарий
Сценарий — это карта клада. Сценарий может быть каким угодно: готовым, литературным, подробным, скупым, художественным, схематичным, сочным... Даже режиссерским. Главное, чтобы клад был. В лучшем — сказано, кто этот клад стережет.

Павел Костомаров — фотография Никиты Павлова

Звук
Звук — это область тайны. Он делается в голове. Сто процентов с площадки и еще тысяча из головы. В кино звук важнее картинки. Я хочу так: в темной комнате два человека, и сто минут я не отрываясь смотрю, что они говорят, как они молчат. Я вижу мерцание шорохов, шепоты.
Я тебя люблю, я тебя люблю...

Монтаж
Идеальный монтаж — это «вкл» / «выкл». За такой монтаж я отдал бы обе руки.
Реквизиты и костюм
Планета / страна / город / тело / лицо / тайна.

Группа
Все сценаристы, два режиссера, ни одного оператора.
Семья, в которой ждут ребенка.
Все помирились. Делают ремонт. Бухают с соседкой. Курят на балконе.

Продюсер
Инженер успеха.
Хочу талантливого.
Психически полноценного.
Хочу такого, которому свобода дороже денег.
Который верит.

Метод
Главный герой — художник Ваня — назовет это кино «говновидео»: рукотворное, случайное, автофокусное, инфракрасное, пересвеченное, с прыгающей диафрагмой, недокомпанованной картинкой. Кино про любовь.
Определен носитель: маленькая ручная камера 1920×1080 (full HD) с винчестером 120Гб — самая высококачественная из существующих компактных видеокамер (разрешение в 4 раза большее, чем у DV).
Проведен кастинг, отсмотрено 1673 человека.
Отобраны самые яркие и самые талантливые. Им были выданы камеры с заданием: «Снимите про себя. Искренне».
Фокус киноинтереса — молодые люди, нестоличные жители, их жажда жизни, проблемы, рутина, приключения; их любовный зуд, томление, парадоксальная свежесть.
Материал проанализирован, и выбраны самые интересные глаза и руки, самые искренние души.
Дальше эти люди будут снимать и сниматься в кино. Им будет предъявлен сценарий. Сценарий станет игровым хребтом. Мясо жизни будет нарощено самими героями. Их совместной жизнью скамерой.
Актерам-героям ставятся задания и рамки: «ты должен снять свои разговоры с отцом», «ты должен снять шепоты со своей девчонкой», «ты должен снять свои поиски работы, денег...», «проживи день, не потратив ни копейки: разведи бабу, маму, лоха...», «заработай камерой»...
Затем снимаются эпизоды — «стыки», игровые связки квантового скачка камеры, точки мутации сюжета.
Одновременно со съемками происходит отбор материала, первый черновой монтаж. Он диктует логику стыков, новые повороты внутри собранного уже сценария.
Больше нет объективного демиурга, а есть самоткущийся узор, есть растущий куст цветного взрыва героя. Больше нет умного собирателя смыслов, а есть стихия жизни. Самовозникающая, мятущаяся в рамках кадра, в скелете сценария, в жестких руках постановщиков. Не мешать. Чутко слушать. Направлять. Наблюдать, как люди становятся актерами, как актеры снимают кино.

Костомаров П., Расторгуев А. Я тебя люблю: Режиссер представляет проект // Сеанс. 2009. № 37-38.
 

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera