Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Несколько лет назад дирекция Высших сценарных курсов прислала мне «дело» одного из слушателей на предмет отчисления в виду его профнепригодности. ‹…›
В присланном деле, кроме различных документов находилась и первая работа слушателя, новелла, написанная им в учебном порядке, — тот самый материал, который, по мнению мастера... и по мнению дирекции, доказал творческую непригодность автора.
Прежде чем подписать постановление, я стал читать негодную работу. А начав, зачитался так, что пропустил и важное заседание, и еще более важное дело личного характера.
На мой взгляд, это была вещь, пусть не во всем совершенная, но ярко талантливая. То была история молодого скульптора, который задумал создать образ «матери города» — величественную мраморную фигуру, а вместо того делал по заказам вдов обывателей надгробия, изображая покойных лавочников «для интеллигентности» в пенсне или шляпе.
Глыба мрамора стояла во дворе нетронутой, а скульптор то ходил на гулянки с друзьями, то лепил кладбищенские халтуры по заказам.
И кончался сценарий тем, что после очередной гулянки герой случайно забредал на кладбище и, удивленный, оглядывал свои произведения.
— Моя персональная выставка! — горестно восклицал он, поняв наконец, на что истратил жизнь и талант.
Все это было написано с поразительным национальным грузинским своеобразием, с мягким, добрым юмором.
Молодого автора я взял к себе в мастерскую, и, благополучно закончив Высшие сценарный курсы, он стал ныне одним из самых талантливых и, что особенно важно, самых своеобразных сценаристов нашей страны. Имя его — Реваз Габриадзе. Он определил своим творчеством одно из новых направлений в нашей замечательной грузинской кинематографии.
А первый его студенческий сценарий... поставил талантливый режиссер Эльдар Шенгелая — фильм назывался «Необыкновенная выставка». Вот как субъективны бывают наши суждения в искусстве...
Каплер А. Избранные произведения. М.: Искусство, 1984.