Протокол заседания редсовета по сценарию Г. Шпаликова «Долгая счастливая жизнь» от 18 января 1964 года.

[Жеже]ленко^[1] [фамилия неразборчиво]: Сценарий прочел с б[ольшим] удовольствием. Очаровательная героиня. Однако законы жанра здесь нарушены. Содержание, которое отлично вмещается в малую форму в большой требует другого, выглядит облегченным.

Доверчивость этой девушки чарующа.

Кузьмичев^[2]: Впечатление полноценно — именно такое, которое получаешь [от] законченного художественного произведения. Легкая, наполненная своеобразной атмосферой, десятками точных подробностей, т. е. полная жизни вещь. Герой сценария идет по жизни легко, не задумываясь и не оценивая поступков. Этот человек себя обманывает, он не задумывается, что такое жизнь... Мне кажется, что парня в сценарии маловато. Если добавить что-то объясняющее этого парня, дать психологическую, более подробную характеристику, тогда его уход будет подготовлен, понятен.

Шнейдерман^[3]: Прочел с большим удовольствием. Вопрос о емкости наших фильмов очень важен... ‹…›

Самое главное — сущность отношения к действительности. В этом фильме ощ[ущение] действ[ительности] есть... Будет ли это полнометражным фильмом или новеллой, зависит от художника, от его мировосприятия.

Нравственное содержание здесь плотно, фабульное содержание вызывает недоверие. Парень многое теряет из истинного в жизни, девушка ждет и приближает это. Поэтическая сторона ночной сцены для юноши — не существует, не понятна. Он с девушкой обращается как с сумасшедшей, ибо их мировосприятия различны, полярны. Ее характер. Жила в большой семье, с четырнадцати лет работала, была замужем, все прощала, но был он скучный и неинтересный. Встретила того человека, о котором мечтала. Поверила ему, готова идти за ним. Все это понятно. Но поступает Лена как затворница из монастыря. Ситуация ночного прихода — это поэтическое переключение, это понятно. А вот второй приход ее — невероятен. Я перестаю всему верить. Надо, чтобы наивность не превращалась в идиотизм.

Володин^[4]: очень хорошо, что в наше объединение пришел Шпаликов. Он делает удивительные вещи — умеет делать плотью сценария то, что никогда не входило в его основные качества. У него новые герои, которые хотят жить с удовольствием, и мы думаем, что можно быть счастливым, несмотря ни на что.

Впервые Шпаликов не ограничился прямым отражением жизни, а останавливается на [слово неразборчиво] высоко эмоциональных моментах.

Этот герой казался мне очень симпатичным, он тоже искал эту девушку.

Дело по подготовке сценария Долгая счастливая жизнь (автор Г. Шпаликов) // ЦГАЛИ СПб. Фонд Р-257. Опись 18. Дело 1485.