Сегодня мысли всех нас — работников документальной кинематографии — направлены к одной цели: сделать все от нас зависящее, чтобы наше советское документальное киноискусство двигалось вперед, росло и углублялось.
Что может поднять наше документальное кино на большую высоту?
На первый взгляд, уже понятно, что сама природа нашей работы, задачи и цели которой стоят перед нами, требует от нас партийного отношения к действительности и идейно точного перенесения жизненных фактов, снимаемых киноаппаратом, на экран.
Мы все хорошо знаем, что сила документации не только в том, что мы снимаем жизненные факты, а в выборе явлений и в нашем отношении и осмысливании снимаемого.
Мне хочется сказать несколько слов о том, какие требования каждый из нас должен предъявить к себе, просмотрев критически свой пройденный творческий путь и поставив перед собой задачи, которые могли бы поднять наше документальное киноискусство на более высокую ступень.
Документальный публицистический фильм — явление чисто советское, нигде больше как у нас не могущее возникнуть. Это были вынуждены признать буржуазные критики Америки и Европы. Советская хроника начала свое существование с первых же дней Великой Октябрьской революции.
Имена операторов Гибера, Тиссэ, Новицкого, Ермолова, отца и сына Лембергов неразрывно связаны с началом советской кинохроники. Они отдали ей весь свой высокий, профессиональный опыт, накопленный в дореволюционный период. Какие же явления советской жизни снимались в хронике и в документальном фильме?
Что видел наш зритель?
Раньше всего он увидел нашего вождя — Ленина и волнующие события эпохи гражданской войны, первых лет социалистического строительства, новые условия труда, раскрепощение женщины, торжественные дни праздников и грозные выступления народных масс, протестующих против международной контрреволюции.
На экране появились современники этих событий, подлинные советские люди — и это было самое главное.
В первые же годы после революции выдвинулись операторы Беляков, Ешурин, Семенов, Трояновский, Глидер.
В 1922 году вышла «Ленинская киноправда» режиссера Вертова.
«Ленинская киноправда» открыла дорогу публицистическому фильму… В 1926 — 1927 годах вышли мои фильмы «Падение династии Романовых», юбилейный фильм к 10-летию Советской власти «Великий путь» и биографический фильм «Россия Николая II
и Лев Толстой».
В 1928 — 1929 годах появился фильм Лидии Степановой «Гигант» — одна из первых работ, демонстрирующая приход тракторов и комбайнов в советскую деревню, и, наконец, волнующий фильм режиссера Блиоха «Шанхайский документ».
Я говорю о старшем поколении документалистов и о фильмах, положивших начало этому новому явлению кинематографии.
Какие же задачи ставили перед собой мы, режиссеры документального кино?
Прежде всего фиксировать новые ростки социалистического быта, показывать подлинных советских людей, показывать, чем наполнен текущий день строителей нового, социалистического общества. Мы стремились сделать эти фильмы законченными произведениями и главным образом ставили перед собой задачу по-партийному вскрывать внутреннюю сущность демонстрируемых с экрана явлений.
Сейчас для меня ясны не только новаторство этих фильмов, но и ошибки их, которые мы декларировали тогда.
Основная ошибка была в том, что мы выступали против игровой кинематографии и утверждали, что только хроника может быть революционной.
Но я сама, до того как стала работать режиссером документального фильма, монтировала художественные игровые кинокартины, такие, как «Крылья холопа», «Абрек Заур», «Господа Скотинины», «Первые огни», «Марокко», «Дым» и другие.
Став режиссером документального кино, я стремилась доказать, что не изощренный монтаж может поднять значение документального фильма. Мне хотелось, и я стремилась свои фильмы монтировать просто и смыслово ясно.
Мне кажется, что в моих фильмах, удачных и менее удачных, проводить эту установку мне удавалось.
За годы великих пятилеток, за годы Великой Отечественной войны выросли новые талантливые мастера документального фильма как в области операторского, так и в области режиссерского мастерства.
Появились фильмы, разнообразные по форме, появились значительные произведения, любимые советским народом,
и теперь уже никому не надо доказывать, что документальный фильм — это вид нового кинематографического искусства.
Работы Вертова, Копалина, Беляева, Варламова, Кармена, Степановой и других развивали и двигали вперед документальное кино. За последние послевоенные годы выдвинулись новые талантливые режиссеры. Я говорю о работах Кристи, Сеткиной, Ованесовой, Бубрика, Гурова и Григорьева. Я хочу верить, что в этой цепи занимает определенное место и мой фильм «По ту сторону Аракса», сделанный в 1947 году.
Операторский цех хроники имеет целую плеяду прекрасных мастеров, я здесь не стану перечислять их, но значение их так велико, что сегодня именно операторы хроники по праву являются ведущими мастерами советского документального кинематографа.
Много проблем поставили перед нами работы пришедших к нам в военное время режиссеров игровых фильмов, и среди них особое место занимает замечательный фильм «Владимир Ильич Ленин», сделанный режиссерами Роммом и Беляевым.
Документальный фильм до сих пор по-разному показывал нашу родину; он демонстрировал немалый успех в показе союзных республик. Он разворачивал и показывал на экране широкие картины жизни в целом, как это мы видели в таких фильмах, как «День нового мира», «День победившей страны».
Широкие обзорные документальные фильмы стали сегодня необходимым родом работы нашего документального кино. Но как бы ни были интересны эти фильмы, как ни был бы интересен материал, в них собранный, нам следует серьезно подумать над обновлением, над новым поворотом, новым углом зрения, под которым этот материал будет подаваться.
Мы по-прежнему еще не научились по-новому снимать нашего современника, а ведь только это может изменить однообразие формы документального фильма.
Только это поможет найти разнообразные жанры, только это поможет по-новому снимать широкие массы народа.
Совсем иначе должен решаться вопрос о биографическом фильме.
Эти фильмы должны быть не только об ушедших людях, но и о людях, живущих сейчас с нами, о политическом деятеле, рабочем, колхознике, враче, учителе, человеке искусства и науки.
Эти люди должны быть сняты любовно и углубленно. Я думаю, что в этом нам предстоят большие открытия.
Посмотрите, каких замечательных успехов в этом направлении достиг наш советский актерский фильм и какое разнообразие жанров и художественных форм возникло именно на этой почве.
Вот и нам не надо успокаиваться на достигнутом.
По-новому можно решить биографический фильм, если поставить перед собой задачу — показать человека, нашего современника, живущего с нами, реально действующего среди нас.
А наша летопись? Я утверждаю, что она ждет самого прочного изучения режиссерами документального кино, и тогда не будет повторов и тасканий из фильма в фильм одних и тех же кусков, уничтожения негативов, в которых то или иное историческое событие появилось впервые.
Неверна точка зрения, что советская летопись — это наше прошлое.
Да, это наше прошлое, но не только.
Летопись — наше настоящее и наше будущее.
Какое огромное значение имеют фильмы, сделанные на документальном материале, для нашего молодого поколения и поколения грядущих дней.
Сейчас, когда уже не приходится доказывать, что документальный фильм — художественное явление, явление искусства, надо быть смелым во всем — как в съемке, так и в смысловом построении фильма, и только тогда нам удастся выразить все то новое, что несет нам сегодняшняя социалистическая эпоха.
Советский быт, культура, искусство еще ждут своего образного воплощения в документальном кинематографе.
1949
Шуб Э. О советском документальном кино [В подборке «Певец эпохи. Из архива Э. Шуб»] // Искусство кино. 1964. № 11.