«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Нас просят сообщить что-либо известное нам о картине «Новый Вавилон».
К сожалению, нам еще ничего не известно о картине «Новый Вавилон». Известно лишь ее название…
Это тоже — к сожалению. Раньше она называлась «Штурм неба»; название это, увы, было отвергнуто, как неопределенное и неубедительное. Теперь мы хотели бы названия «Каналья»
(La canaille). К сожалению, и оно будет отвергнуто, как слишком определенное и чересчур убедительное.
Поэтому фильма будет называться «Новый Вавилон», и это единственное что мы определенно о ней знаем.
Больше мы ничего не знаем, даже того, почему в тематическом плане «Новый Вавилон» определенно значился в разделе
«историко-революционных».
Ни о теме, ни о фабуле нашей фильмы мы говорить еще не можем.
Но —
вечерами в Берлине, снимая для исторической фильмы отражения автомобилей и подмигивающего негра с рекламы,
днями в Латинском квартале, проталкиваясь с аппаратом на плечах среди таких же, как 60 лет назад, французских рабочих в вельветовых штанах, —
и днями и ночами, переживая азарт потных дам в модном магазине «Новый Вавилон», азарт марша на Париж прусской кавалерии, азарт чрезвычайно легкомысленного оффенбаховского канкана,
столкнув, вопреки антимелодраматическим тенденциям советской кинематографии, «его» — тупого солдата и «ее» — худую продавщицу из магазина на баррикадах, в обильном дыму и в честном огне,
собственноручно провертев ручку «кофейной мельницы» митральезы, извлеченной вами из музея, чтобы вновь расстреливать мокнущих под дождем коммунаров, —
— мы с удивлением отметили нечто, несвойственное нам ни во времена «Шинели», ни во времена «С. В. Д.».
Какова бы ни была наша фильма, но впервые нам лично, едва ли не более всех прочих немногих, страшно интересно увидеть ее.
Поэтому мы не можем писать, говорить, — торопимся монтировать, ибо мы жаждем узнать это, хотим посмотреть фильму в 7-ми частях, называющуюся «Новый Вавилон».
Козинцев Г., Трауберг Л. Новый Вавилон // Советский экран. 1928. № 43.