Просмотр так называемого чернового монтажа фильма «Строгий юноша» (фактически законченного фильма) приводит к выводу, что постановщик — режиссер А. Роом не только не пытался в процессе съемки преодолеть идейно-художественную порочность сценария, но еще резче подчеркнул и навязчиво выпятил его чуждую «философскую» основу и ложную систему образов. По своей идейной концепции, в трактовке образов, общим эстетическим и стилевым чертам фильма, «Строгий юноша» является образцом проникновения чуждых влияний в советское искусство.

Это находит свое выражение, прежде всего, в следующем:

1. Идейный стержень фильма — кодекс новой морали, рассуждения о равенстве и уравниловке — представляет собою смесь претенциозных сентенций (например: «щедрость, чтобы уничтожить чувство собственности») и отвлеченных прописей, к которым с явным намерением придать фильму большую «проходимость» механически добавлены высказывания тов. Сталина о большевистской ясности цели как новой черте советских людей.

2. В фильме провозглашается своеобразная разновидность буржуазной идеи технократии. Устами передовой советской молодежи, «хороших комсомольцев», авторы фильма утверждают, что представителям высшей интеллигенции будет принадлежать власть в «будущем бесклассовом обществе» (причем эта «власть гения» в фильме персонифицируется в отталкивающем образе доктора Степанова).

3. Мудрствования авторов фильма (монолог доктора Степанова, полностью одобряемый положительными героями фильма) о вечной обреченности человечества, о том, что и при коммунизме, как и при капитализме, над человеческой судьбой будут довлеть страдание и страх смерти, что только смена радости на страдания придает человеческому существованию красоту и значительность — являются перепевом идей философского пессимизма, направленных против коммунистических идеалов революционного пролетариата.

4. В системе образов фильма комсомольская молодежь изображена так, что фильм в целом звучит как пасквиль. Вложив в уста главному положительному персонажу фильма — Грише Фокину — изложенные выше идеи, А. Роом изобразил советскую молодежь, комсомольцев, как людей, лишенных воли, действенности и революционной страсти, неспособных дать отпор классовому врагу (Цитронову и цитроновщине), рабски преклоняющихся перед «гением» Степанова.

5. Один из главных персонажей фильма — доктор Степанов, который окружен исключительным ВНИМАНИЕМ советской власти (причем, и тут режиссером допущены шаржировка и опошление), ученый, которого чтит молодежь, должен восприниматься как выдающийся и типичный представитель советской научной интеллигенции. В фильме же Степанов обрисован как ограниченный и вульгарный самодур, высокомерный и чванливый, чуждый советской действительности.

6. При постановке фильма допущены грубейшие отклонения от стиля социалистического реализма. Формалистические выкрутасы, безвкусная стилизация, погоня за внешней красивостью — наложили резкий отпечаток на фильм, в частности, на такие кадры, как сцены на стадионе, сон Гриши Фокина, сцены за кулисами театра и т. д. Оператор тов. Екельчик, целиком подчинившись этой стилевой установке А. Роома, придал своей фотографии те же черты эстетства, стилизаторства, мистической бесплотности форм.

7. Ввиду всего этого «Украинфильм» постановляет:

а) Выпуск фильма «Строгий юноша» — запретить. Киностудии прекратить дальнейшую работу над фильмом.

б) По постановлению ГУКФ постановщик фильма «Строгий юноша» — А. Роом, который в свое время за недисциплинированность и трудовое разложение был уволен из Мосфильма, — снимается с режиссерской работы в кинематографии.

в) Оператору тов. Екельчику за допущенные им грубые ошибки, за непротивленчество и беспринципность — объявить выговор.

г) Признать, что директор киевской киностудии т. Нечес^[1] и начальник художественно-производственного управления «Украинфильма» тов. Левит в процессе всей работы над фильмом проявили недостаток бдительности и предоставили А. Роому полную свободу в осуществлении его вредных взглядов относительно идейной и стилевой направленности фильма. При постановке фильма из-за неудовлетворительной производственной и финансовой дисциплины имели место огромные перерасходы, простои и бесхозяйственность, в результате чего стоимость фильма превышает миллион восемьсот тысяч рублей. Вопрос об ответственности тт. Нечеса и Левита поставить перед директивными органами.

д) Заместителя директора киевской киностудии по художественно-производственному отделу т. Лазурина, который непосредственно руководил постановкой «Строгого юноши» (а также несет ответственность за выпуск таких фильмов, как «Интриган» и «Прометей») — снять с руководящей работы в студии.

Директор «Украинфильма»

Ткач^[2]

Постановление треста «Украинфильм» о запрещении фильма «Строгий юноша» // Кино. М., 1936. 28 июля.