Павел Кадочников — Алексей Мересьев. Врезалось в память несколько крупных планов.
Мересьев изнемогает, он ползет семнадцатый день. Лицо обросло бородой, провалились щеки, растрескались губы. Живут только глаза: кажется, жизнь иссякает и в них. Но вот Мересьев слышит звук пролетающих самолетов. Глаза вспыхивают надеждой. «Свои… Аэродром… Ребята…» — шепчут губы. На миг отчаянье в глазах: его не могли заметить. И вдруг глаза оживают вновь: в них уверенность, сила, решимость. Близко, они борются, они грозно пронеслись над территорией врага. Значит, и я должен… ползти, жить, воевать,
Безногий Мересьев неподвижно лежит на постели. Он думает об Островском. Он знает — без ног не полетишь. Он слушает слова комиссара. И умные, мужественные эти слова рождают в нем готовность на новый подвиг. Становится тверже линия рта, разглаживаются морщины на лбу, глаза зажигаются верой, силой.
Улыбка Мересьева, когда он делает первый самостоятельный шаг на протезах.
Напряженное, неуверенное лицо Мересьева в кабине
И снова напряженное, но уже уверенное, волевое лицо в кабине истребителя, в момент лобовой атаки.
Прекрасная правда и благородная простота в передаче внутреннего состояния героя могли возникнуть у актера только в результате глубокого вчувствования в образ, в результате творческой взволнованности подвигом героя.
Кадочников — зрелый мастер. Его последние роли в фильмах «Подвиг разведчика», «Голубые дороги», «Драгоценные зерна» убедительно говорят об этом. О высоком мастерстве говорит хотя бы безошибочно точный рисунок движений Мересьева, от первых шагов до пляски и несколько странной, прыгающей, но свободной походки. Но все это воспринимается как второстепенное. Основное же — показ психологии героя, его могучего духа, его жизнелюбия, его патриотизма. Здесь мало мастерства. Здесь нужно вдохновение.
Юренев Р. Фильм о настоящем человеке // Искусство кино. 1948. № 6.