Профессия режиссера — одиночная. Есть люди, близкие мне по художественным взглядам, но это не обязательно мои ровесники. «Новая волна» во Франции была связана с социальной революцией и сменой вех, а мы живем в асоциальном пространстве. У нас опять безальтернативные выборы, и мы с этим соглашаемся, потому что уверены в том, что от нас ничего не зависит и все будет так, как нужно людям наверху, а не нам самим. В России все спят, а потом берут кувалду и начинают громить. Так было и так будет. Мы, к сожалению, не ответственны за то, что будет со страной, в которой мы живем. Французы совершили революцию, чтобы люди имели права и гарантии. Когда государство посягает на права студентов, миллионы выходят на улицы. А у нас что должно произойти, чтобы люди вышли на улицы? И надо ли, чтобы они выходили, потому что в результате прольется кровь совсем не тех, кто виноват. Будет, как в «Репетиции оркестра» Феллини, где погибает арфистка. Французы знали, против чего протестуют. А мы? Против лжи? Но эта ложь не только в правительстве или президенте, а в нас самих. А наверху те, кого мы сами туда и посадили. Поэтому и нет сегодня русского кино как
Серебренников К. [О времени и протестах] // Новые известия. 2007. 26 января.