СПОРТИВНЫЙ ТИР
Бух, бу-бух, гулко бухали выстрелы, и пули ложились в мишень. Под сводчатым потолком тира на матах лежали девочки. Тренер в наушниках и с биноклем что-то говорил Светиной соседке.
— А ты, Малахова, упор свободнее, что ты так вцепилась в ложе...
Потом подвинул Светину ногу.
— И не скреби ногой, расслабь ногу.
Бух, бух.
ВОЗЛЕ ТИРА. ДЕНЬ
На улице, как всегда на железной загородке, ждал Леха.
Света вышла, он спрыгнул и поплелся за ней.
— Свет, а Свет...
— Ну, чего тебе?
— Может, это, в кино сходим?
— Я все кино уже смотрела.
— Ну, может, в кафе тогда?
— Ку-у-уда? У тебя деньги-то есть?
— Есть, — оскорбился Леха.
— У родителей небось воруешь?
— Да я, это, в лагере заработал! Че ты...
Света ответом не удостоила, он решился еще раз:
— Ну, так пойдем в кафе-то?
— Зачем?
— Ну ходят же люди куда-то! — отчаялся Леха.
— Люди вообще очень много глупостей делают.
Мимо проплыли дылды-переростки из тира, из Светкиной команды, критически осмотрев парочку.
— Прогулка под липами, — сострила самая некрасивая.
Леха окончательно стушевался.
— Господи, замуж тебе пора, Малинина, — устало ответила Света.
В ТРАМВАЕ. ДЕНЬ
Они сели в трамвай, Леха спросил:
— Слушай, зачем тебе эта стрельба? В жизни-то навряд ли пригодится...
— Почему это? Я в Чечню завербуюсь, снайпершей.
— Как это? — испугался он.
— По контракту.
— За кого? — Леша совсем растерялся.
— Как за кого, за наших, конечно. Не за чеченов же.
— А-а. Ну да... А ты сможешь вот так вот, в человека выстрелить?
— Если надо будет, смогу.
— А-а... А вот в Израиле, там же женщины тоже в армии служат.
— Опять ты про свой Израиль.
Леху еще что-то мучило, и он наконец выдавил:
— Свет, а у тебя, это, папа твой, он, это... чечен... чеченец? Из Ичкерии, короче?
— Значит, так. Он мне никакой не папа — это первое. Во-вторых, он из Дагестана, это большая разница. Это второе.
Вагон звякнул и остановился, пассажиры начали выходить.
В ТРАМВАЕ. ДЕНЬ
— Слушай, Климкин, у тебя вообще какая-то цель в жизни есть?
— Ну, я, вообще, хотел бы в Израиль уехать.
— А у меня цель — человеком стать. Понимаешь разницу? Все, пока, я здесь выхожу. Мне сестру забрать надо. ‹…›
ЧУЖАЯ КВАРТИРА. НОЧЬ
Уже стемнело, Cвета смотрела телевизор, зашла Дина в макияже и фетровой шляпе.
— Ты зачем накрасилась?
— Нравится мне так.
— Где помаду взяла?
— В ванной.
— Иди смой.
Дина не шевельнулась, только прибавила громкость на телевизоре.
Света поднялась и звук вырубила. Взяла телефонную трубку и набрала номер.
— Тебе, кажется, сказали по телефону не разговаривать... — подала голос младшая.
— Можно помолчать?.. Бабушка? Привет, как дела? Я тут на даче у Климкиных останусь. Завтра приеду... Не знаю... Не знаю!.. Не надо за меня волноваться, лучше за себя волнуйся!.. Ты лекарства выпила? Ну, все, пока.
Света положила трубку, опять включила телик.
— А врать нехорошо, в курсе?
— Это кто же тебя так хорошо воспитывает?
— Папа.
— А воровать хорошо? Ты у папы не спрашивала?
— А мой папа не вор.
— А чего же тебя тогда украсть хотели? Думаешь, ты им понравилась, что ли?
Дина подумала.
— Сейчас вообще много детей воруют.
— Лучше бы тебя украли... Я бы сейчас тут не торчала с тобой. В квартире мертвеца какого-то.
Дина покосилась на темный коридор и невольно подвинулась ближе.
Света покопалась в тумбе под телевизором и нашла запись концерта Цоя.
— Хоть кассеты есть нормальные... — она вставила кассету в видик и уселась на место.
— Тебе бы только Цоя своего слушать, — проворчала младшая. — Он умер уже сто лет назад.
— Во-первых, он погиб. Кстати, из-за таких, как ты.
Какая-то дура на дорогу выскочила... Ее спас, а сам разбился... (Вот Губин какой-нибудь точно бы задавил.) ‹…›
ДАЧНЫЙ УЧАСТОК. ДЕНЬ
Дины в доме не было. Света вышла на участок, прошла мимо кустов смородины, и ей вдруг стало страшно. Она походила еще немного.
— Дина, — позвала она. Никто не отвечал.
— Дина!!
Младшая сидела в малине, натянув на голову свою шляпу.
— Дура, у меня шапка-невидимка... — прошептала она и нехотя вылезла. — Чего ты разоралась...
Света подскочила, хотела что-то сказать, но вдруг влепила сестре затрещину. Потом развернулась и пошла в дом.
Дине хотелось пойти тоже, но гордость не позволяла.
Через какое-то время с веранды раздались звуки старой «Ригонды», «Танец с саблями» Хачатуряна. Дина наконец не выдержала, подошла, встала на цыпочки.
Света танцевала индийский танец. Двигала бедрами, головой и плечами, как в индийском фильме. Хотя вместо чалмы на голове была наволочка, а родинка на лбу нарисована вареньем, танцевала она здорово. Дина засмотрелась, Света ее заметила, но продолжала танцевать.
— Хочешь, на аттракционы сходим? — вдруг предложила Света.
— Давай. А это что за танец?
— Танец живота!
ЧЕРТОВО КОЛЕСО. ДЕНЬ
Скрипучая металлическая конструкция ползла вверх, за серым забором и деревцами открывалась большая река. Буксир толкал баржу. Снизу играла какая-то музыка, дул ветер. Девочки смотрели, ели мороженое. В кабинке напротив целовалась парочка.
Бодров С. Сестры // Сергей Бодров. Связной. СПб.: Сеанс; Амфора, 2007.