‹…› поезд прибыл, и выплеснул пассажиров, и один из них, любопытный крестьянин, все лез посмотреть, что это за аппарат, ручку у которого крутит иностранец на перроне. Крестьянин оказался в поезде и прибыл в столицу, ведомый смертной тоской — в порыве гнева он зарубил брата родного, застав его со своей женою в момент прелюбодеяния. Скоро его схватят жандармы. Спустя восемьдесят лет пленку французского оператора, видимо, работника конторы «Патэ», выудил с архивного склада помощник режиссера.
Сам мелодраматический и несколько условный сюжет ‹…› об исчезновении человека из истории дает возможность автору сосредоточиться на продуктивной изобразительной задаче, а именно: идентификация таинственного пространства истории. Таинственного особенно в таких своих деталях, многим ненужных, как цвет освещения улиц в разное время суток, фактура грязи под ногами — из чего она и какого оттенка, разница в густоте собирающейся по углам темноты в зависимости от типа освещения: газового, свечи, электрического… и так далее, и тому подобное; то есть то, из чего на самом деле в первую очередь состоит история, ибо сюжеты отношений частных и социальных идут уже потом. С трепетной тщательностью режиссер фильма Алексей Балабанов ‹…› создает очевидно «другой», имеющий абсолютное право быть неведомым с точки зрения фактуры мир, в котором живет главный герой.
Едва заметно, в незначительных деталях акцентируется сложно уловимая интонация, которую мы охарактеризовали бы как желание (автора) настоять на ненавязчивой непознаваемости прошлого. ‹…› Интонация эта, виртуозно проведенная через стилистику, выныривает для официального проговаривания в последнем эпизоде: наше время, монтажная, «ленивые и нелюбопытные» режиссеры, отрезающие наивный, любознательный взгляд в камеру от веселенькой картинки пыхтящего поезда, —
Но значима здесь не только драма человеческой судьбы, но и драма пленки, которая как ни ластится своей эмульсией к прошлому и настоящему, но сложные траектории приводят на целлулоид бесцветные виды, лица, лишь иногда совпадающие с сутью вещей ‹…›.
Дроздова М. Большой пасьянс // Экран и сцена. 1996. № 26 (