«Броненосец» поражал расчетом целого.
Композиционный монолит «Броненосца» заставил многих говорить об Эйзенштейне — инженере.
В картине «Октябрь» инженер превратился в подрядчика, который без плана, хозяйственным способом, возводит здание, а углы у него не сходятся.
«Октябрь» в целом — вещь физиологически невыносимая. Беспрерывное движение толп, масс, рождает контрреволюционную мечту о тишине интерьеров, неге любовных сцен, уюте индивидуальных переживаний.
Беспрерывная возня заседания и сражения не противопоставлена наивному покою обывателя. В тот день, когда брали Зимний дворец, когда осаждали Владимирское военное училище, трамвайное движение по городу не было нарушено. Судьба революции была решена на узких боевых плацдармах. Облик исторического дня 25 октября (7 ноября) 1917 года постигается из противопоставления пассивного или враждебного покоя энергичному движению, сосредоточенному на нескольких (а не на одном — Зимнем дворце) участках.
Этот контраст не использован.
Весомость частей картины обратных тому порядку, в котором они показываются зрителю.
Картина «Октябрь» собрана из кусков различного значения и направления, приклеенных друг к другу по признаку названии в номенклатуре.
Если по такому принципу монтировать аэроплан, то в качестве колес можно привинтить два маховика. Удивительно ли, что такой аэроплан не полетит?
Если из картины «Октябрь» сделать бой пленки, то в корзинах мы найдем крупицы гения. Это вам известные номера, которые и не стану перечислять.
Насколько высоки эти частные достижения?
Настолько, что представить их сравнительную высоту так же трудно, как сосчитать бесконечное число.
В этих кусках Эйзенштейн становится на путь исследователя-изобретателя такого масштаба, что он уж не может рассчитывать на то, что его идеи получат товарную форму в данную кинематографическую эпоху.
Его замысел экранизации «Капитала» — это решительный отказ от «человека», как «Броненосец» был решительным отказом от актера.
Эйзенштейн идет к чистому «вещизму».
Перцов В. Об «Октябре» // Новый ЛЕФ. 1928. № 4.