Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Дрожащая обыденность
Критики о «Кратком курсе счастливой жизни»

Евгения Пищикова: В ККСЖ угадали что-то старое. Тут обществознатец может обрадоваться обворожительной старомодности российского полового уклада. Сознание у девиц слободское, стесненное. Фильм получился о стеснении, о тесноте жизни. Девичьи характеры и те обстоятельства, которые они обживают, стары как мир. Что, собственно говоря, и умиротворяет. Я недавно пролистывала сборник «Городские мещанские пословицы конца XIX ве­ка», и бросилось мне в глаза вот что: все четыре сюжетных линии «Краткого курса» лаконично этими пословицами описываются. Для девицы с женатым любовником идет вот какая: «В чужую дуду не наиграешься». Для героини, томящейся постылым браком: «Молод месяц и тот не всю ночь светит»; для секретарши Ани (пылу в ней много — мужчин смета­ет не сила ее любви, а сила желания любви): «Душа меру знает — больше нужного не налюбит». И, наконец, героиня Хазановой (муж, любовник, беременность): «Что девке в гадость, то бабе в радость». А над всеми этими житейскими теснинами витает моя любимая: «В зубах не удержала, в губах не удержишь» — она, знаете, о невеликой ценности секса в деле семейного строительства.

Дрожащая обыденность — это вообще лучшее, что есть в фильме. Ирина Хакамада говорила о Германике: «Ее обвиняют в том, что она асоциальна. Вы не представляете, насколько она социальна». Так и есть. Предельно социальный режиссер, умеющий «работать с повседневностью». Разговаривает, правда, как дитя с мороза, а ведь все видит и слышит.

У каждого времени есть постоянная частота, «несущая волна» — на мой взгляд, Германика ее «берет». Наталья Трауберг умела формулировать такого рода поднебесные ощущения: «В непроговоренные годы общение становится странным испытанием: ты часами слушаешь, как тебе из дальних одиноких квартир нетерпимо и нетерпеливо часами говорят о себе».

Трауберг писала о семидесятых. Десятые годы — такое же глухое время. Заболтанные, но непроговоренные годы. И в сериале ККСЖ есть вот эта главная примета времени: одинокие квартиры, в которых часами говорят о себе.

Елена Ванина: По Первому каналу показывают новый сериал Валерии Гай Германики — офисную трагедию девушек среднего возраста, — запланированный как русский вариант «Секса в большом городе», а в итоге оказавшийся чем-то вроде «Школы», только про взрослых.

Даже по первой серии видно, что Германика этот проект придумала не сама: то тут, то там вылезают, как кривые зубки, фразы из сценария, с которым пару лет назад пришел к Валерии Константин Эрнст.

‹…› «Краткий курс счастливой жизни» отвечает, в сущности, на один вопрос: вот эти тысячи тетенек из московских офисов — они вообще кто? Недолгая традиция рассказа о русских офисных работниках такова, что самая большая эмоция, на которую они способны, — оплакивать царапинку на кредитной тачке. А как они живут-то? Ну, если не брать в расчет икеевские квартиры, которые не что иное, как домашний вариант стерильного офиса, и салат «Цезарь» на обед с подружкой. Германика считает, что там, под этой офисной картоночкой, столько всего намешано. Уже понятно, что из клуш, которым интересно про ногти и потрахаться, Германика лепит своих же девочек. Раньше казалось, что ее героини так несчастны именно потому, что юны, вроде как именно юность — время, когда живут без кожи. «Краткий курс счастливой жизни» про то, что девочки выросли, но все стало только хуже. Мама таскает на сборища анонимных неудачниц и прилюдно называет шлюхой, парни втихаря бухают или прячут в карман обручальные кольца, бывшие мужья превращаются в вырожденцев, зарабатывающих на штамповке слоганов — «Ту-154, а свою ни разу». Все врут. И как с этим быть — непонятно. Ходченкова произносит гениальную фразу: «Я не шлюха, мам, в Москве просто заняться совершенно нечем».

Есть, впрочем, легкое, но довольно навязчивое ощущение, что Гай Германика устала от себя самой. По крайней мере от той себя, которую готов пакетно покупать Первый канал.

Роман Волобуев: Пошла вторая неделя новой Германики на Первом. Итоги — как плохие, так и хорошие — одинаково предсказуемы. Рейтинги — примерно как у «Школы», т. е. не то чтобы блистательные (занятно, впрочем, что по стране они на два-три пункта выше московских). Вектор общественной дискуссии — тот же, что два года назад: в диапазоне от гневных эдиториалов в «Комсомолке» до православной кинокритики (первое можно не читать, но вот рецензию игумена Луки не пропустите).

Индустрия завидует (потому что круто) и злорадствует (потому что рейтинги).

‹…› Помимо глупых претензий в мерзости и порнографии Германике после каждого ее выступления выкатывают одну умную (сейчас никто еще не успел вроде, ставим на патриарха). Умная претензия состоит в том, что при бесспорном таланте к реконструкции жизненных процессов сам автор эти процессы глубоко презирает. Причем презрение это — не социальное даже, а биологическое, как у доктора Манхэттена или героя романа «Посторонний». Обвинение звучит убедительно, и сама героиня с ее дурацким образом уберменши из ПТУ наверняка с радостью признает себя виновной (у нее любимая книжка, если что — «Калки» Гора Видала). Но это, тем не менее, ерунда. Ерунда потому, что на все эти ром-колу после работы, лиловую помаду через щеку и прочие танцы сквозь слезы под Лепса и певицу Елку невозможно было бы смотреть больше пяти минут, если бы человек, снимающий про все это, сам это искренне не любил. А Германика это любит — если приставить к ней человека с камерой, можно было бы за неделю наснимать еще полсезона для ночного эфира на Первом. Она любит то, чего не любит больше никто — ни те, кто правда живет так, ни те кто чуть поодаль заламывает руки и ахает: «Как страшно жить». Русское кино и русский телевизор потому невозможно смотреть, что делающие его люди бесконечно бегут от того, что вокруг: умники — во внутреннюю Европу, большинство — в оптимистическое вранье. Феномен Германики — в том, что они с окружающим миром, пусть и бранятся, а иногда даже плещут друг другу что-то в лицо, но в целом, как ни странно, вполне счастливы вместе. И как все по-настоящему счастливые пары — немного транслируют свое счастье на тех, кто на них смотрит. Как-то так.

Евгения Пищикова. // Большой город. 2012. 2 апреля.

Елена Ванина // Afisha.ru. 2012. 15 марта.

Роман Волобуев // GQ.ru. 2012. 19 марта.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera