Судьба вяжет причудливые узоры, вьется ниточка, как будто не зная рисунка, но рисунок проявляется позже, и ни один стежок ниточки не бывает случайным.
Дуня, моя подруга, если приходит на день рождения, то в нарядном платье, в нарядных туфлях, с подарками (долго и тщательно выбирает) и с цветами.
У Дуни всегда в доме есть обед — первое, второе и третье. Дунины тексты никогда не надо «чистить» и «редактировать», она сама их не выпустит из рук, пока не убедится, что на месте каждая запятая. Дунина фильмография — стоическая и одинокая в нашем контексте попытка делать кино для людей и про людей, про их базовые ценности. У самой Дуни в жизни все базовые ценности расставлены по своим местам: родители, сын, семья, друзья, работа.
Есть порядок вещей, именно он важнее важного для Дуни, и ей не приходит фантазия его переизобретать.
И это все правда про мою Дуню — непредсказуемую в мимолетных реакциях, эксцентричную, искрометную, буйную, неуемную, гневливую, смешливую, принадлежащую, как и я, рассредоточенной по всему миру стае белых ворон.
Белые вороны, научившиеся жить в общей стае, но по собственным законам, знают не понаслышке, во что обходится эта наука и какую цену за нее приходится платить (теперь мы с ней поднаторели в терминологии: эта наука называется «адаптация»).
Если разобраться в этом парадоксе, становится понятно, почему Дуня, с одной стороны, изо всех нуждающихся в помощи и незащищенных выбрала именно что «белых ворон», а с другой — почему изо всех форм благотворительной деятельности выбрала самую неблагодарную, самую эмоционально неотдачливую.
Созданный ею фонд «Выход» не занимается помощью отдельным семьям и отдельным детям. Он занимается системой помощи. Вернее, ее созданием. А еще вернее, созданием модели, идеального чертежа. Такой модели, в которую будет возвращен порядок вещей — ведь он возник задолго до того, как мир поделили на белых и обычных ворон, на тех, кто в норме, и тех, кто за ее пределами, сделав из одних тварей дрожащих, а из других — тех, кто право имеет.
Нельзя сказать, что в том мире, мире семей с аутизмом и другими ментальными нарушениями, куда пришла Дуня, не было системы. Она была, и она есть, и она проста, как мычание, экономически выгодна, удобна решительно всем, кто ставит удобство во главу угла как высшую ценность. В ее основании изоляция, сегрегация, насилие одних над другими. Не одни только законы, социальная беззащитность (государство), не одни только авторы и исполнители системы обеспечивали ее абсолютную жизнеспособность. Более всего ее обеспечивало нежелание большинства терпеть рядом с собой тех, кто устроен
Дуня придумала гениальное название для Фонда. Среди ста тысяч интервью с родителями, записанных мною для фильма, нет ни одного, в котором слово «выход» не было бы ключевым. В разных контекстах: «Я поняла, что у меня нет выхода», «Должен же быть
Фонд «Выход» разрабатывает подробную инструкцию для восстановления человечности. Для этого привозит экспертов, обеспечивает образовательные программы, информирует, размывает плотную завесу невежества и равнодушия. Прочерчивает маршруты. Расставляет указатели. Развешивает светящиеся зеленые таблички «ВЫХОД». И помогает стихийно возникающим островкам (детским садам, школам, центрам) встать на ноги и выжить.
Порядок вещей, его реконструкция, воспоминание о будущем — вот про что фонд «Выход» и моя подруга Дуня.
Аркус Л. Порядок вещей // Сеанс. 2016. № 63.