Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Однажды в 1933 году я прочитал в газете «Вечерняя Москва» о том, что режиссер В. М. Петров на студии «Ленфильм» для кинокартины «Гроза» начал пробу актеров.
«Все ясно! Актер ты или ничто — решит эта картина», — сказал я себе, не имея никакого основания к такой постановке вопроса, за исключением того, что я играл Кудряша и Тихона много раз в районном театре и в Казани.
Особенно был увлечен Тихоном. Я любил этого забитого человека и вкладывал в драму несчастного всю свою душу, что произвело впечатление даже на прессу. Критика так и писала: «Роль была сыграна душевно!».
В Камерном театре А. Я. Таиров предложил мне опять играть Кудряша. Спектакль был уже на износе, но я вошел в него с удовольствием, и сцену в овраге мы с Варварой играли молодо, задорно и очень влюбленно. Несмотря на некоторую смелую, с моей стороны, трактовку «интимного свидания молодых людей», — она смотрелась целомудренно.
Узнав что актерские пробы уже проходят я не находил себе места от волнения. Что делать? Как поступить? Хочу играть Кудряша! ‹…› Так однажды, раздираемый сомнениями между желанием участвовать в съемках и невозможностью это реализовать, я медленно разгримировывался, когда вдруг билетер принес мне записку: «Видел сцену в овраге, — хочу вам предложить Кудряша в картине „Гроза“. Владимир Петров».
‹…›
Сцена Бориса и Кудряша была перенесена режиссером из оврага в дом Дикого. Там, развалясь на койке и бренча на гитаре, Кудряш подтрунивает над Борисом.
И вот тут-то я понял всю прелесть этой «пересадки» из оврага в комнату. «В овраге им было бы не до подтрунивания — там украденная любовь до первых петухов», — пояснил свой замысел Петров.
А в комнате обстановка интимнее, доверительнее, и разговор становится бойкий, озорной. Гитара давала мне возможность акцентировать слова, а сделанное в паузе глиссандо придавало тексту игривый смысл — собирались ведь на свидание в овраг. Надо отдать должное Михаилу Цареву — трудную и неблагодарную роль Бориса он сыграл точно и интересно. В этом тоже сказалось несомненное влияние Петрова.
‹…› На Венецианском фестивале, куда В. Петров возил картину и где она получила золотую медаль «Гран при», было отмечено, что ансамбль исполнителей вызывает восхищение. И действительно ансамбль был великолепным. Кроме уже названных артистов, роли играли: Алла Тарасова — Катерина, Михаил Царев — Борис, Иван Чувалев — Тихон и Михаил Тарханов — Дикой.
‹…›
Жаров М. Работа с В. М. Петровым: Кудряш и Меншиков (О съемках фильмов «Гроза» и «Петр I») // Искусство кино. 1972. № 2.