Бытовая коллизия, резонирующая в области нравственной проблематики, — вот первая часть формулы «ленинградской школы». Безусловными лидерами этого направления были объявлены Д. Асанова и И. Авербах, чьи картины семидесятых возглавляли тенденцию «морального беспокойства» не только на ленфильмовском экране, но и во всем советском кино. Показательно, впрочем, что ранняя смерть настигла обоих режиссеров на пороге новых манер. Каждый из них как будто суммировал результат предыдущего творчества в образе идеального героя. Для Асановой таким стал Паша Антонов из «Пацанов», для Авербаха — Фарятьев в телеверсии пьесы А. Соколовой. Последовавшие затем «Голос» и «Милый, дорогой, любимый, единственный...» продиктованы совсем другими задачами. Авербах составил свое художественное завещание в форме неожиданно символической рефлексии по поводу природы и результатов творчества. Асанова отказалась от своего возвышенно-романтического и изначально нравственного взгляда на молодого героя и сделала жесткую, тревожную картину, во многом предвосхитившую опыт «городской чернухи».

Добротворский С. Ленинградское кино: эволюция авторской традиции // Петербургское «новое кино». СПб.: МОЛ, 1996.