(...)
Страстное негодование публики вызвало ненаграждение Светланы Крючковой и фильма «Похороните меня за плинтусом» — главных претендентов. Коллеги-критики даже подтрунивали накануне церемонии закрытия: а чего обсуждать, все и так ясно — Снежкин+Крючкова forever!
Актриса сыграла здесь мощно и ярко. Вне всякого сомнения, «Орлы», «Ники» и прочие призовые куропатки ее еще ждут. Вероятно, Крючкова идеально исполнила задачу режиссера, тем самым подчеркнув уязвимость самой картины. Повесть Павла Санаева о любви. Выморочной. Уродской. Но слепой любви деспотичной старухи к внуку. И поэтому — о прощении. В фильме же она — с первых до последних кадров — сумасшедшая ведьма, монстр. Роль начинается с крика и зависает на этом надрыве: на форсаже эмоций, пластики, мимики. Бабушке с расцарапанным в кровь лицом, налитыми кровью глазами, бьющейся в падучей, — место в психушке. И непонятно, отчего молодая здоровая мамаша отдает злобной истеричке ребенка? В фильме нет (или недостаточно) психологических мотиваций. Оттого и герои выглядят плоско, однообразно, не вызывают, за исключением ребенка, сочувствия.
Любопытно, что именно «Кинотавр» обнажил горизонтальный разрыв — поколенческий раскол в нашем кинематографе. Скандал начал вызревать уже во время показов. Обнаружился сразу после награждения. Достиг апогея на парламентских слушаниях. Киногенералы честили почем зря молодую поросль. И поле, на котором она произрастает: «Кинотавр», воспевающий «мерзкое», «непрофессиональное кино». При этом главный упрек состоял в его мрачности, натужной беспросветности. Но я категорически возражаю, когда кинематографические искания нынешних молодых связывают с кооперативной чернухой 90-х. Дело вовсе не в моде, не в желании фраппировать публику. И даже заказ, гипотетический или мифический, на отбор в программы международных фестивалей не является довлеющим.
(...)
Малюкова Лариса. Раскольники. // Искусство кино, 2009, №8, с. 57-60.