Трудно найти человека в нашей стране, который не знал бы лирических песен композитора Б. Мокроусова .. Его песни стали любимыми для нескольких поколений. «Осенние листья», «Когда весна придет, не знаю», «Одинокая гармонь», «На крылечке твоем», «Вологда» – стоит лишь перечислить эти названия и особая нежная волна пройдет по душе. Всенародное признание и Государственные награды пришли к композитору с годами, а перед ними был напряженный творческий и длительный тернистый путь в искусство.
Борис Мокроусов родился 27 февраля 1909 года в городе Канавино, недалеко от Нижнего Новгорода, в семье железнодорожника. Предки Мокроусова- родом из деревни Красная Горка Нижегородской губернии, куда маленький Боря часто уезжал на летние каникулы с братом и сестрой погостить у деда . Возле Красной Горки были торфяные разработки, на которых трудился пришлый люд из разных областей Поволжья.
Здесь постоянно звучали песни, частушки, веселые волжские припевки, заливалась гармоника, звенели балалайки. Маленький Борис жадно впитывал эту разнообразную народную музыку, которая на всю жизнь запечатлелась в его памяти.
Худощавый, стройный, подвижный, красивый и общительный паренек пришелся по душе сельчанам. У него было много друзей среди красногорских сверстников. Но больше всего Борис любил лес. Любил, как обезьяна, забраться на самую макушку дерева и насвистывать птичьи мелодии".
Об интересном случае рассказала двоюродная сестра Бориса Андреевича — Софья Спиридонова Решетова: «Как-то на улицах Нижнего Новгорода стал появляться один нищий, старый больной человек. Он просил Христа ради, но ему подавали очень редко. Тогда с этим нищим стал ходить Боря. Они подходили к какому-то дому, и Борис начинал красиво петь. Как правило, хозяйки вознаграждали певца кто пирожком, кто краюхой хлеба. Все это Борис отдавал своему спутнику». Красота и раздолье волжской природы отразились на всём творчестве будущего композитора – его мелодии пропитаны любовью к родной земле, к её лесам и полям, к её безбрежным далям и бескрайним просторам. Современники даже называли Мокроусова Есениным в музыке.
О том же говорила и сестра композитора А. А. Мокроусова: "Вся эта природа — леса, поля — с детства повлияли на него. Может быть, эти впечатления связаны и с мелодиями его песен. Он даже говорил: "Я как-то немного сходен с Есениным. Есенин любил природу, и у меня такое же чувство".
Интересно отметить, что сходство Бориса Мокроусова с Сергеем Есениным находили также его друзья. Вспоминает соученик Бориса Мокроусова по консерватории М. Александров: «Мы тогда только что познакомились. Белокурый и светлоглазый волжанин показался чем-то очень похожим на Сергея Есенина. А может, на есенинские стихи. Таким же он был русским и милым, крепким на вид, и — улыбка открытая...».
В 1916 году, когда Борису исполнилось 7 лет, мать отвела его в начальное училище, находившееся возле Канавинского базара (после революции его преобразовали в семилетнюю школу № 2 имени Тимирязева). Современники отмечали, что Борис был разносторонне одаренным мальчиком, проявлял наклонности к рисованию, литературе, музыке.
Школьный учитель полагал, что из мальчика вырастет художник: Борис хорошо рисовал, но впоследствии его увлекло другое искусство — музыка. Когда в первые послереволюционные годы рядом со школой, в которой учился Борис, открылся клуб культуры «Спартак» с различными кружками, мальчишку редко можно было застать дома.
Зато почти всегда – в кружке русских народных инструментов, где школьник быстро научился играть на балалайке, мандолине, гитаре.
Но однажды он увидел и услышал рояль. Он настолько поразил воображение Бориса, что он твердо решил – при первом случае научиться играть и на этом инструменте! В нижегородском районе – Сормово – обосновалась приехавшая из Петрограда учительница музыки. Время было голодное, и единственное, что ее могло прокормить – проведение занятий с ребятишками.
14-летний Боря начал обучаться музыкальной грамоте. В 1988 году друг детства и юности композитора Михаил Григорьевич Рейнер, кандидат технических наук, доцент, проживавший в Перми, написал "Воспоминания о Борисе Мокроусове".
Они содержат немало интересных сведений о детских и юношеских годах Бориса и еще нигде не публиковались. Рейнер пишет: "Узнав о музыкальной школе в Сормове, мы назавтра ринулись туда. На главной, широкой улице, о которой в народе пелось: "Сормовска больша дорога...", мы нашли двухэтажный бревенчатый дом... Женщина, встретившая нас, ударяя по клавишам пианино, поочередно проверяла наши музыкальные возможности отличать один звук от другого, а также чувствуем ли мы ритм. Борис вел себя увереннее и смелее меня, и она его спросила, может ли он что-нибудь сыграть "по слуху".
Он что-то сыграл. Нас приняли в сормовскую музыкальную школу. учились мы в музыкальной школе по два-три раза в неделю, совмещая обучение с занятиями в своей основной школе-семилетке. ВСормовской школе Борис Мокроусов, научился играть по нотам, но не было инструмента для домашней подготовки. Борис добился разрешения готовить свои музыкальные домашние задания днем в клубе "Спартак".
Вот тогда-то администрация клуба и обратила внимание на музыкальные способности мальчика, предложив ему сопровождать игрой немые кинофильмы. Работа тапером дала ему многое. Он получил возможность импровизировать, "творить" мелодии, насколько позволяла ему фантазия и техника игры. "Публика, — пишет Рейнер, — была весьма довольна его игрой. И когда пианино играло что-нибудь в ритме марша, то зрители одобрительно топали ногами в такт игре...
Это было первое, пусть не очень высокое, признание его музыкальных способностей. Это были первые деньги, пусть и небольшие, заработанные собственным трудом"(3 рубля за 10-12 киносеансов в воскресный день).
В 1926 году Мокроусов был принят в нижегородский музыкальный техникум. Музыковед Н. Михайловская, говоря о том, как встретили юношу в техникуме пишет: "Здесь без особого энтузиазма встретили переростка, не имевшего даже минимальной подготовки, необходимой для поступления в музыкальное учебное заведение. Но нашелся прозорливый человек — преподавательница Нина Николаевна Полуэктова, которая почувствовала в юноше что-то музыкальное и, поверив в его дарование, взяла в свой класс" Юноша много занимается, стремясь как можно лучше овладеть игрой на фортепьяно.
Сам Борис Андреевич так рассказывал позднее об этом своему товарищу по консерватории М. Александрову: "..Я не мог, как все, добросовестно, до конца выучить этюды Черни или другие традиционные и обязательные для начинающих сочинения. Ленился! Какое там! Часами один сидел в музыкальном классе, играл. Но только играл-то не заданное. Свое играл, то, что просилось само. Играл, понимаешь, ночами. Уборщицу-старушку обманывал. Она, бывало, перед тем, как запереть училище, кричит: "Все ушли? Есть кто?" Молчу. Уйдет — вот мне раздолье. Что играл? Сначала вроде знакомое. У нас на Волге песен богато. Многоголосие — красота древняя, русская. Потом незаметно на свое переходил."
В 1929 году Борис Мокроусов успешно окончил Нижегородский музыкальный техникум. Бориса Мокроусова послали учиться на рабфак Московской консерватории .На рабфаке Мокроусов пробыл недолго. Через год его перевели на композиторский факультет консерватории. Вскоре сюда же приехал из Киева Борис Терентьев. С Мокроусовым его связала крепкая дружба на многие годы. "Он был любознательным, пытливым, — вспоминал о своем друге Борис Михайлович Терентьев. — Много читал, изучал клавиры и партитуры. Очень любил играть на рояле. В консерватории Борис Мокроусов занимался у известных советских композиторов-педагогов, теоретиков музыкально-общественных деятелей: А. Александрова, В. Белого, Г. Литинского, Н. Мясковского.
В студенческие годы он начал композиторскую деятельность. В это время им были написаны Симфоническая сюита (1931), "Пионерская сюита" для симфонического оркестра (1932) и Симфоническая поэма (1934), Концерт для тромбона с оркестром (1935), Струнный квартет (1934), Сюита для квартета медных духовых инструментов (1934), Соната для фортепиано (1933), Соната для медных инструментов (1934), музыкальная комедия "Дружная горка" (совместно с композитором В. Энке; 1934). В те же годы начал работу над балетом "Блоха", который остался незавершенным. Одним из событий музыкальной жизни середины 30-х годов, окончательно определившим направление всей творческой работы Мокроусова, было выступление хора им. Пятницкого.
Но выступление необычное. В тот вечер молодой композитор Владимир Захаров (незадолго до этого Захаров стал главным художественным руководителем коллектива) знакомил москвичей с программой, открывавшей новую страницу в жизни народного хора, уже достигшего значительныхуспехов.
Это было Театрализованное представление "У околицы", насыщенное русскими обрядами, песнями, частушками.Оно потрясло его. Борис Андреевич почувствовал в творческих принципах Захарова что-то очень близкое..
Так определился путь Мокроусова в искусстве. Любимый жанр-песня..
Свое имя в песенном жанре молодой выпускник Московской консерватории Борис Мокроусов начал утверждать в конце 30-х годов, заявив о себе великолепной песней "Милый мой живет в Казани" на слова В. Соловьева. Песня написана в духе волжских лирических частушек, посвящена важному событию для страны — сооружению каналов, соединивших Москву-реку с Волгой, а затем с пятью морями нашей Родины(1938г.) Она моментально завоевала широчайшую популярность и в ту пору распевалась всюду наравне с песнями Дунаевского, Блантера, Захарова и других известных композиторов Решающие творческие успехи композитора были достигнуты в годы Великой Отечественной войны. Уже в первые годы войны появляется "Песня защитников Москвы" (слова А. Суркова), "Четыре моряка" (слова М. Исаковского), "Ходят Соколы" (слова А. Софронова), за ними — "Песня о Красном Знамени" (слова В. Гусева), "Третий батальон", "Шли два друга", "Морская попутная", "Мы — люди большого полета" (все на слова А. Фатьянова) и многие, многие другие.
Борис Мокроусов пишет о пехоте, о летчиках и связистах, пишет о флоте (одно время его даже называли "морским композитором"). Среди песен - связанные непосредственно с героическими подвигами советских воинов в дни войны: "Высокое имя - солдат" (слова Я. Хелемского), "Будем помнить всегда" (слова И. Глейзарова), "Есть застава на южной границе" (слова В. Малкова) , но самая популярная из них, пожалуй, на слова Наума Лабковского «Песенка фронтового шофера». Одна из лучших песен ,написанных в годы войны- «Заветный камень». Эта баллада, озаренная грозовыми отсветами военных лет, наполненная любовью к родной земле, несет в себе все самое яркое и ценное, что композитор наработал ранее. Необычайно интересна история создания и дальнейшая жизнь этой песни.
В первые же дни войны многие композиторы откликнулись на призыв Политуправления Советской Армии и Флота. Борис Мокроусов вместе с Юрием Слоновым и В. Макаровым был откомандирован в действующий Черноморский флот. В 1941 году композитор встретился и подружился с поэтом Александром Жаровым.
Их обоих соединило стремление создать песню, вдохновляющую людей на борьбу и на подвиг во имя Родины . Долго не могли отыскать центрального кульминационного эпизода, который бы определил главную идею сочинения. Наконец он был подсказан самой жизнью…» Уже пятый день плыла по Черному морю одинокая шлюпка, держа курс на Туапсе. В шлюпке было четверо: все моряки - севастопольцы. Один из них умирал, трое угрюмо молчали. Верные святой заповеди морской дружбы они не оставили своего тяжело раненного товарища на берегу, забрали с собой. Когда его поднимали, сраженного вражеским осколком, там, в Севастополе (это было близ памятника Погибшим кораблям), то не заметили сначала, что в руке он зажал небольшой серый камень, отбитый снарядом от гранитного парапета набережной. Покидая Севастополь, моряк поклялся вернуться вновь в этот город и положить камень на место.
Чувствуя, что ему не суждено это сделать, черноморец передал заветный осколок гранита своим боевым товарищам с наказом: непременно вернуть его на свое место – в Севастополь. Так и передавали морякисевастопольцы эту драгоценную реликвию друг другу.Эту историю, поведанную бывалым боцманом Прохором Матвеевичем Васюковым, рассказал читателям газеты «Красный флот» писатель Леонид Соловьев.
Летом 1943 года легенду о севастопольском камне прочел в этой газете Борис Мокроусов. «Есть у нас царь-пушка, есть у нас царь-колокол, и есть у нас царь-песня – «Заветный камень» - так сказал о ней знаменитый певец и актер Леонид Утесов. Эту песню исполняли многие певцы: Марк Рейзен, Мария Максакова, Борис Гмыря, Марк Решетин и многие другие. Включали ее в свой репертуар Людмила Зыкина и мэтр нашей эстрады Иосиф Кобзон. Недавно «Заветный камень» исполнил и записал на компакт-диск «Песни военных лет» знаменитый баритон Дмитрий Хворостовский.
<...>
В последние годы жизни страдает тяжелым недугом. Минуты просветления становились все более редкими. Тогда Борис Андреевич возвращался к работе, мечтал о либретто для новой оперы, хотел написать крупное вокально-симфоническое сочинение. Мечтал об этом даже в больнице, откуда выйти ему было не суждено. 27 марта 1968 года Б. А. Мокроусова не стало... Свою последнюю песню Борис Мокроусов написал к кинофильму «Неуловимые мстители». В тексте Роберта Рождественского были такие слова: «Мы ведь целую вечность собираемся жить». И хотя человеческий век самого Бориса Андреевича оказался недолгим – менее шестидесяти лет, – творчеству его суждено долголетие. Борис Андреевич Мокроусов — большой, талантливый русский художник, светлый и чистый лирик создал непреходящие музыкальные ценности, вошедшие в золотой фонд советского песенного творчества.
Шаронова Ирина Сергеевна.: Б.А.Мокроусов. Творческий облик.»