Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Кристальный коммунист, верный ленинец — товарищ Брежнев

Многонациональный советский народ с огромным политическим и трудовым подъемом встретил XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Отчетный доклад Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, решения съезда, все документы этого высокого партийного форума дают стране и каждому из нас в отдельности всеохватывающую программу движения нашего общества, общества развитого социализма, к коммунизму. В них указаны научно обоснованные, четкие и ясные задачи нашей работы на всех участках и направлениях жизни. В том числе и в той сфере, которая принадлежит, говоря словами поэта, «армии искусств».
Трудовыми успехами, достигнутыми за время, истекшее после съезда, советские люди выражают свою любовь и безраздельное доверие ленинской партии, ее Центральному Комитету, Политбюро ЦК КПСС во главе с выдающимся политическим деятелем нашей эпохи, неустанным борцом за мир товарищем Леонидом Ильичом Брежневым. Ибо в нашу плоть и кровь давно вошла неоспоримая истина: там, где наша партия — там успех, там победа, там народное счастье.
Советские художники — всегда с Коммунистической партией. Ей принадлежат наши сердца, все наше вдохновение, все творчество.
В этом мы все едины, составляем одно нераздельное целое. И хотя наши идейные враги не раз пытались взорвать это целое, им давно надо бы понять, что нет на свете такой силы, которая могла бы не то что нарушить, но хотя бы на миг поколебать это единство.
О силе этого единства, его жизненности и традициях — мои сегодняшние размышления.
Но начать их я хотел бы с мотива, имеющего особое значение для меня лично.

*
Эпоха наша — олицетворенное движение. Она перенасыщена событиями. Современный человек живет поэтому в поле высоких эмоциональных энергий.
И тем не менее, есть среди многих впечатлений, даримых нам судьбой, — впечатления особенно яркие. Они оседают в душе и памяти надолго, вернее — навсегда.
... С того дня минуло десятилетие, но сейчас я вижу его ясно и во всех подробностях, словно это случилось вчера. Первого ноября 1966 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев выступил в тбилисском Дворце спорта с речью, посвященной вручению Грузии ордена Ленина.
Хочу сказать, что каждый приезд Леонида Ильича Брежнева в нашу или другую союзную республику, в любой город становится крупным событием. Встречи Генерального секретаря ЦК партии с людьми, его умение найти в любом деле, в том или ином вопросе главное, ведущее, кратко и емко раскрыть их суть, дать совет, поддержать толкового работника, по-партийному покритиковать тех, кто этого заслуживает, — все это приносит неоценимую пользу, открывает широкую и четкую перспективу — политическую, организаторскую, экономическую. Выступления Л. И. Брежнева — всегда программа, охватывающая как раз самые коренные, самые принципиальные проблемы коммунистического строительства.
В тот ноябрьский день я сидел в огромном зале тбилисского Дворца спорта среди тысяч людей, и все мы, как один человек, были покорены силой мысли, человеческим обаянием руководителя партии, нашего государства. Он говорил для огромной аудитории, но я, как и все, испытывал такое чувство, словно он обращается именно ко мне. Думаю, причина тому — глубокая человечность, искренняя любовь к людям, внимание к их быту, кровная причастность к их делам и заботам, мудрая простота и скромность, столь характерные для Леонида Ильича Брежнева как для человека и коммуниста.
Товарищ Брежнев говорил и о достижениях нашей республики в науке и культуре; касаясь древних ее истоков, он назвал имя Шота: «Руставели — грузин, но он принадлежит не только Грузии. Он принадлежит всем народам нашей многонациональной Родины»; упомянул Илью Чавчавадзе, который «мечтал о времени, когда на его родине будет хотя бы 20 — 30 инженеров-грузин»... И вдруг я услышал: «Отец солдата»... Неужели о нашем фильме?! «Замечательный образ, созданный лауреатом Ленинской премии Серго Закариадзе, — говорил Леонид Ильич, — так правдив и обаятелен, что его нельзя не полюбить»...
Трудно передать силу чувств, которые обуревали меня в те минуты. И чувства эти, я видел это, даже не оглядываясь на своих соседей, одинаково волновали всех присутствующих: все понимали в тот момент, что речь идет не об удаче одного фильма, а о национальном характере, в нем отразившемся, о том высоком уровне советского патриотизма, который характерен для грузинского народа и который олицетворился в образе старого Махарашвили.
И если сегодня, думая о путях, которыми партия Ленина ведет страну, все советские народы после XXV своего съезда, я вспоминаю это высказывание Леонида Ильича Брежнева, то только потому, что за этим, казалось бы, частным примером многое и далеко видится — казаху и украинцу, якуту и армянину, таджику и эстонцу, коми и калмыку, молдаванину и узбеку. Приняв близко к сердцу сугубо национальные черты натуры старого грузинского крестьянина, Леонид Ильич прозорливо увидел за ними то, что роднит всех советских людей, — единый общественный идеал, единое понимание долга, добра и зла. «Именно такими простыми, душевными, скромными и в то же время великими в своем героизме были отцы тех миллионов советских солдат, которые спасли человечество от фашистской чумы», — сказал тогда о Георгин Махарашвили Генеральный секретарь ЦК КПСС, раскрыв в этих ярких, богатых мыслью и чувством словах величайшую истину нашей жизни: да, отец солдата грузина это обязательно еще и отец солдата — ярославца, киевлянина, бакинца, омича, самаркандца. Только в таких параметрах мыслят свое жизненное призвание, осознают свое место среди других люди с русскими, литовскими, белорусскими, чувашскими, армянскими фамилиями, люди, подобные Махарашвили.
Я надеюсь, никто не обвинит меня в авторском эгоцентризме на том основании, что я так много говорю об этом высказывании Леонида Ильича Брежнева. Фильм «Отец солдата» давно отделился от нас, своих «родителей», обрел собственную судьбу, а мы, драматург Жгенти, я, другие кинематографисты, причастные к созданию фильма, давно уже захвачены новыми замыслами, думаем о новых требованиях, которые каждодневно и властно выдвигает перед нами жизнь. Но что-то вновь и вновь возвращает меня к размышлениям о том нашем герое. Какой-то эпизод, какой-то поступок старого Георгия я вдруг вижу в некоем новом свете, умом понимаю то, что в свое время мы с Сулико Жгенти делали, подчиняясь, наверно, интуиции, художническому чутью. Приведу только один пример. Читатели помнят, быть может, что, уходя из дома, покидая свою землю, Махарашвили как с живым и самым близким существом прощается со своим виноградником. А потом, в далеком и враждебном ему краю он видит, что танкист — наш советский танкист — вот-вот раздавит чужой виноградник своей машиной. И в гневном неистовстве Георгин бросается на танк — остановить, помочь, спасти от смерти святую лозу.
Но почему именно виноград обрел у нас в картине почти символическое значение? Вся история грузинского народа накрепко сплетена с виноградной лозой. Даже в зодчестве орнамент из лозы непременен. Без винограда нет Грузии. Он для нас не просто сельскохозяйственная культура, но нечто неотторжимое от народной души. Бесчисленные завоеватели, коих повидала наша земля за тысячелетия своей истории, это понимали. И чтобы не только разорить грузин, но и нанести урон их духу — первым делом безжалостно истребляли виноградники.
Повторю: это теперь я рассуждаю и объясняю — зрителю и себе. Это теперь я знаю: сцены эти, написанные на одном дыхании, словно «по наитию», иначе написаться и не могли. Не так давно мы говорили об этом с Сулико Жгенти — прощаться с лозой, заслонить лозу своим телом от танка мог только грузин. А вот порыв к спасению плодов народного труда, того, что создано человеком на благо миллионов людей, — такой порыв, такой поступок, естествен для трудящегося человека любой советской национальности.
Вот вам на частном примере диалектика особенного и общего, национального и всесоветского в искусстве.
Признаюсь, меня как режиссера, как грузина особенно поражает в товарище Брежневе его точное и тонкое проникновение в специфику любого народа, в своеобразие его культуры, в самобытный строй его жизни. Приезжая в ту или иную республику, он всегда проявляет не только глубокое уважение к народу, эту республику населяющему, но и — обширную осведомленность в самых основных, наиболее принципиальных для этого народа сторонах его прошлого исторического опыта и современных проблем и достижении. Я приводил уже ссылку Леонида Ильича на слова Ильи Чавчавадзе, которые, думаю, известны не каждому грузину. Подобные примеры — «украинские», «азербайджанские», «казахские», «молдавские» — богато рассыпаны во многих речах и докладах Леонида Ильича.
А сколь емко Л. И. Брежнев умеет определить суть национального советского характера!
«На фронте люди раскрываются быстро, там сразу узнаешь, кто чего стоит. Константин Леселидзе запомнился мне как олицетворение лучших национальных черт грузинского народа. Это был жизнелюб и храбрец, суровый к врагам и щедрый к друзьям, человек чести, человек слова, человек острого ума и горячего сердца» Можно подумать, что такая яркая характеристика родилась потому, что Леонида Ильича в тяжкие военные времена связала с командармом Леселидзе близкая человеческая дружба; но ведь в этой характеристике удивительно ярко и пластично уловлены черты, объединяющие прославленного генерала-коммуниста с обычным беспартийным виноградарем или хлебопашцем, взявшим в руки винтовку, чтобы защитить от врага свои огромный советский дом.
А вот — о казахах. Л. И. Брежнев повторил в одной из своих речей в Алма-Ате слова, прозвучавшие в годы войны со страниц «Правды». В них хорошо были выражены чувства всех советских людей к казахскому народу: «Любят у нас прямую, открытую, мужественную душу казаха, его скромность, его верность». И добавил: «Время не стерло и не убавило, а, напротив, еще более укрепило значение этих слов. Сегодня... мы с гордостью говорим о мужестве и героизме, высоком сознании патриотического долга и преданности делу коммунизма нового поколения трудящихся республики — покорителей целины, строителей индустриальных гигантов».
А как ярка, как глубока и проницательна характеристика, которую Леонид Ильич Брежнев дал армянскому народу. Помимо того, что она, как всегда, безупречно точна, в ней содержится в сжатом виде ленинская, коммунистическая концепция, на которой зиждется весь строй нашей интернациональной жизни, дружбы и братства народов Советского Союза. Вникните в эти слова, вдумайтесь снова и снова: в них самая суть того понимания жизни, того строя взаимоотношений между социалистическими нациями, на котором, как на гранитном фундаменте, вот уже почти шестьдесят лет стоит величественное здание первого в мире социалистического государства.
Генеральный секретарь ЦК, КПСС указал в речи, произнесенной в 1966 году в Ереване, на следующие черты, характеризующие армянский советский народ: «Прежде всего — это высокая культура, культура в быту, в общении между людьми, культура труда, высокий взлет научной мысли и яркая самобытность искусства... Всюду видна жизнь высококультурного образованного общества. Это великая победа нашей партии, победа социалистического строя.
Вторая характерная особенность народа Советской Армении состоит в том, что это народ патриотов, горячо любящих свою родную землю, — Советскую социалистическую Армению...
Но если бы армяне и другие народы нашей страны воспринимали только одну сторону дела, если бы они говорили и думали только о своей республике, о ее городах и полях, о ее культуре, то могла бы возникнуть опасность скатывания на националистические позиции. В Армении мы видели совсем иное: высокий патриотический дух в отношении своей республики сочетается у армян, как и у всех других советских народов, с духом патриотизма в более широком смысле — с преданностью и любовью к нашей общей великой социалистической Родине — Союзу Советских Социалистических Республик.
Наконец, третья особенность состоит в том, что народ Советской Армении — коммунисты и беспартийные, рабочие, крестьяне и интеллигенция — прекрасно сочетает дух патриотизма с другим не менее ценным качеством советского человека — с интернационализмом.
Быть патриотом и то же время стойким, убежденным интернационалистом — это значит глубоко воспринять социалистическое мировоззрение, социалистическую культуру, это значит быть верным великому ленинскому учению».
Это высказывание Л. И. Брежнева — образец научного, подлинно ленинского конкретного анализа национальной проблемы, того нового, что внесла во взаимоотношения между народами, населяющими нашу великую страну, победа социализма, торжество ленинской национальной политики. Видя народ в движении, в свете исторически сложившихся традиций национального быта, культуры, особенностей психологии, которым революция придала новые стимулы для развития и обогащения, качественно новые черты и свойства, Леонид Ильич раскрыл с поразительной наглядностью, как неповторимые особенности каждой нации, каждой национальной культуры гармонически сочетаются с чертами, общими для всех советских народов.
Наше социалистическое искусство — сложный творческий организм, сотканный из многих национальных традиции, обретших новую силу и новое качество за десятилетия общей советской истории. В любой советской кинематографии — будь то украинская или туркменская, литовская или таджикская, грузинская или эстонская — проявляют себя эмоциональное своеобразие народа и черты, общие для всей нашей социалистической культуры, для всего содружества социалистических наций.
Подлинный художник не может сосредоточиться только на отражении специфически национальных примет жизни и человека, потому что при этом он рискует потерять общую перспективу, оборвать живые и благотворные связи между народами. Но нельзя и воспарять в облака «всеобщего», создавая на экране какую-то вымышленную, лишенную национальных красок жизнь.
Суть дела заключается в том, что все мы, художники разных народов СССР, решаем в своем творчестве задачи общенародного значения, но решаем мы эти задачи, опираясь на свои национальные традиции, присущими нам средствами, в своей национальной форме. Так учат нас понимать своеобразие и смысл каждого национального искусства ленинская партия и ее мудрый руководитель.
Проблемы ленинской национальной политики применительно к каждому этапу советской истории, проблемы развития нашего общества с учетом интересов каждой отдельной республики и всего союзного социалистического государства, укрепление интернационалистского сознания трудящихся масс — всегда были и остаются в центре внимания Коммунистической партии. Пристальное внимание уделил им товарищ Л. И. Брежнев и в своем докладе на XXV съезде КПСС, всегда с одинаковым волнением читаемом нами. Л. И. Брежнев, в частности, сказал там:
«В постановлениях о работе партийной организации Львовской области, Тбилисского горкома Центральный Комитет обратил внимание партийных организаций на недостатки в постановке интернационального воспитания.
Сегодня мы можем с удовлетворением отметить, что из этого сделаны правильные выводы. Партийные организации повели работу по патриотическому и интернациональному воспитанию трудящихся более инициативно и широко. Изживаются отдельные проявления национализма и шовинизма, факты неклассового подхода к оценке исторических событий, проявления местничества, попытки воспевать патриархальщину. Все это нашло глубокое понимание и поддержку трудящихся, положительно повлияло на дальнейшее укрепление дружбы и братства народов нашей страны».
Поистине высочайшая ответственность в свете этих идей лежит на советском искусстве экрана. Постановление ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию советской кинематографии» с пристальным вниманием рассмотрело задачи по планомерному использованию кино «для усиления интернационального и патриотического воспитания трудящихся, для всестороннего отображения процессов расцвета и сближения социалистических наций, укрепления братской дружбы народов СССР». Наш долг — сделать из этого анализа все необходимые и обязательно действенные выводы, поднять наши фильмы на уровень задач, с такой мудрой проницательностью сформулированных партией.

*
Генеральный секретарь ЦК партии постоянно подчеркивает, что в основе ленинского учения о нациях лежит классовый подход. «Коммунисты, — указывал он, — всегда рассматривали национальный вопрос через призму классовой борьбы, считали, что его решение должно быть подчинено интересам революции, интересам социализма». Почему? Потому что ленинская национальная политика Коммунистической партии основана на принципах интернационализма, на ясном понимании «исторической миссии рабочего класса, который, освобождая себя, освобождает и все угнетенные народные массы».
Мы, работники искусства, в какой бы национальный отряд этого искусства ни входили, должны всегда помнить об этом важнейшем принципе. Не просто помнить — но исходить из него в своем творчестве. Ибо каждый из нас служит трудовому народу, трудовому народу всей Советской страны.
Да, национальное — всегда сфера проявления классового. И коль скоро художник органически усвоил эту объективную истину, он, — конечно, если есть у него талант — сумеет вторгнуться в глубокие слои жизни, вылепить правдивые людские характеры, столкнуть их в диалектических переплетениях национальных свойств и классовых страстей.
Можно упомянуть немало удач на этом пути. Но я остановлюсь лишь на одной, поскольку вижу в ней наиболее «чистый» образец художественного исследования этой сложнейшей жизненной материи. В фильме «Чрезвычайный комиссар» узбекский режиссер Али Хамраев столкнул двух людей одинаково искренних, по-своему идейных. У каждого — своя правда, в которую он свято верит. Каждый убежден, что сражается за благо родного узбекского народа. А тем временем льется на полях и в кишлаках прекрасного и благодатного края людская кровь. И голодают женщины, дети и старики. И хиреет земля, иссякает вода в арыках. И тоскует по кетменю мозолистая рука дехканина... И вот большевик, чрезвычайный комиссар Низамедтин Ходжаев, который с беззаветной храбростью борется против басмаческого курбаши Мадаминбека, хочет убедить его в том, что его, Мадамин-бека, правда — на самом деле губительная ложь, что его, Мадаминбека, джигиты несут на своих саблях не благо своему народу, а горе, нищету, беспросветную темь. Ходжаев хочет победить Мадаминбека еще и силой мысли, силой слова, силой своей — подлинной — правды.
Поразительна эта сцена — по напряженной драматургии. По режиссуре. По медлительной — истинно восточной — спрессованности ритма. И — по актерскому мастерству.
Вот это для нас сейчас самое существенное. Потому что вот они сидят перед нами на экране, два человека, и оба в каждом своем слове, в каждом жесте, в любом движении чувств — типичные узбеки. Типичнее не может быть. На каждом — неизгладимая печать свойственных именно этому народу бытовых отношений, психического склада. Словом, узбеки до мозга костей. И несмотря на это — непримиримые враги.
Для меня эта сцена, как, впрочем, и весь фильм — наглядный пример гармонического слияния в искусстве реалий национальной жизни, высокой пробы мастерства и партийной идейности.
Отступать в нашем деле от классовых позиций нельзя — даже на шаг. Это словно в походе по горам: чуть оступишься с испытанной тропы — и полетишь в пропасть. В искусстве, как и в политике, имя такой пропасти — национализм.
Об опасности различных отклонений — в теории и на практике — от ленинского понимания национального вопроса партия, Леонид Ильич Брежнев предупреждают нас постоянно. В докладе о 50-летии СССР лидер нашей партии внес важнейший вклад в разработку научных принципов советской национальной политики на новом историческом этапе, на этапе развитого социализма. Там он четко и сильно сформулировал суть великих достижений, которыми гордится партия, полностью решившая, следуя указаниям великого Ленина, национальный вопрос в тех его аспектах, в каких он достался нам от дореволюционного прошлого. И там же, в том же докладе, аккумулировавшем в себе гигантский коллективный опыт партии, итог ее многолетних теоретических изысканий и разработок, Генеральный секретарь ЦК КПСС говорил о тех формах, в которых сейчас могут происходить отклонения от принципов пролетарского интернационализма.
Подчеркнув, что Ленин всегда вел беспощадную борьбу против любых проявлений национализма и великодержавного шовинизма в рядах коммунистов, и указав, что национальные отношения и в обществе зрелого социализма — это реальность, которая постоянно развивается, выдвигая новые проблемы и задачи, товарищ Брежнев сказал: «Нельзя забывать, что националистические предрассудки, преувеличенное или извращенное проявление национальных чувств — явление чрезвычайно живучее, цепко держащееся в психологии людей, недостаточно зрелых в политическом отношении. Они, эти предрассудки, продолжают сохраняться даже в условиях, когда объективные предпосылки для каких-либо антагонизмов в отношениях между нациями давно уже перестали существовать. Нельзя упускать из виду и то обстоятельство, что проявления националистических тенденций нередко переплетаются с местничеством, которое оказывается сродни национализму».

*
Пламенный интернационалист-ленинец, не упускающий случая, чтобы не напомнить о необходимости борьбы с любыми извращенными формами национальных чувств, Генеральный секретарь ЦК КПСС в то же время всегда резко выступает против «уравниловки» и нивелировки в национальном вопросе, против искусственного форсирования стирания имеющихся национальных различий, против левацкого нигилизма в решении национальных аспектов культурной революции — в ленинском, единственно верном ее понимании.
«Буржуазные фальсификаторы пытаются утверждать, — говорил Л. И. Брежнев в одной из речей, произнесенных в Алма-Ате, — будто свершившаяся в нашей стране культурная революция сопровождалась „утратой национальных традиций“. Но советская действительность наглядно показывает полную несостоятельность этих измышлений. Верно, что сегодня внуки и правнуки выдающихся казахских просветителей Чокана Валиханова, Ибрая Алтынсарина и Абая Кунанбаева на своем родном языке активно приобщаются к великой сокровищнице марксизма-ленинизма, осваивают и приумножают богатства, которые созданы другими народами, всем человечеством на протяжении его истории. Но также верно и то, что при социализме достигла невиданного расцвета самобытная культура казахского народа, как и всех наций и народностей Советского Союза, в огромной степени возрос их вклад о общую сокровищницу культуры нашей социалистической Родины».
Да, это святая истина: нас всех, без различия национальностей, объединяют общие идеи, общая судьба, общие высокие цели. Но, конечно же, искусство не может не быть национальным. Оно способно жить только будучи связано со своими народными корнями, только питаясь соками своей родной земли. Искусство, которое не несет на себе отпечаток своей нации — не жизненно и вообще — не искусство. Лишь отражая и исследуя жизнь своего народа и будучи в этом смысле глубоко национальным, оно способно покорить, захватить людей во всех краях страны и мира. Национальное, народное по своей сути искусство насыщается интернационализмом. Потому, во-первых, что, рассказывая другим народам о своем народе, оно сближает нации и народности. Потому, во-вторых, что выраженные в национальной форме произведения настоящего искусства в основе своей интернациональны, ибо они пронизаны мыслями, чаяниями, близкими всем людям труда без исключения; разве есть на свете труженики, которым не дороги труд, мир, справедливость, сочувствие к угнетенным, которым чужды любовь, красота, размышления о смысле жизни, привязанность к родной земле? А в-третьих, потому, что настоящее искусство помогает духовному обогащению наций. Старая восточная мудрость гласит: если мы с тобой поменяемся яблоками, у каждого из нас останется все равно по одному, если мы обменяемся мыслями — и у тебя и у меня их станет вдвое больше.
Словом, пусть наши зарубежные доброхоты не впадают в траур по нашим национальным искусствам. Они отнюдь не «нивелировались». На творчестве советских художников экрана всегда лежит светлая печать национальной самобытности и неповторимости.
Обращусь к моему родному, грузинскому кинематографу. Его корни — в грузинском театре, в живописи Пиросмани. Оттуда пришел на экран сплав романтики и реализма, возвышенного и повседневного. Эти свойства вы обнаружите в лучших произведениях нашего кино — в «Элисо» Н. Шенгелая, в «Арсене» М. Чиаурели, в фильмах Т. Абуладзе, М. Кобахидзе, братьев Шенгелая, в наших, думаю, известных сейчас всей стране, экранных миниатюрах. Грузинский театр, который складывался под влиянием таких великанов, как К. Марджанишвили и С. Ахметели, воспринял систему Станиславского как живое, развивающееся явление. И на его основе была возведена актерская школа большого романтического дыхания и поэтического обобщения, которая дала грузинскому кино С. Закариадзе, Д. Абашидзе, С. Такайшвили, С. Чиаурели.
Особенности эти не только не помешали нашему киноискусству найти путь за пределы республики, но, напротив, как раз благодаря тому, что наши ленты несли общечеловеческие мысли и чувства, заключив их в грузинскую национальную форму, не похожую ни на одну другую, они стали интересны и близки многонациональной советской аудитории.
Взять хотя бы грузинскую комедию. Разве спутаешь ее с комедиями Александрова, Пырьева, Рязанова, Гайдая или с лентой Л. Быкова «В бой идут одни «старики», созданной на Украине?
Другое дело, что в нас всегда должна жить забота о том, чтобы кино каждой республики волновало всех советских зрителей. Негоже нам, художникам экрана, жить только местными интересами. Даже большой талант, не выйди он в своем творчестве на историческую высоту — высоту проблем, почерпнутых в жизни своего народа, но обладающих всеобщим, генеральным звучанием, — даже, повторяю, очень большой талант потеряет от этого очень многое. И потеряет наше кровное родное дело — все советское киноискусство, к которому по праву мы можем отнести характеристику, данную Л. И. Брежневым всей нашей культуре: «...Социалистическая по содержанию, по главному направлению своего развития, многообразная по своим национальным формам и интернационалистская по своему духу и характеру».

*
Кинематограф Советской Грузии с самого начала был круто замешан на дрожжах интернационализма. Первые же фильмы старшего поколения наших мастеров — «Элисо», «Двадцать шесть комиссаров», «Дарико», «Арсен», «Последние крестоносцы» — внесли свою лепту в разработку темы дружбы и братства народов. Они, как бойцы, атаковали национализм, реакционные предрассудки, отживающие стереотипы национального бытия. Да, именно как бойцы! Сами съемки иных из этих фильмов были актом непримиримой революционной борьбы. В титрах картины Сико Долидзе «В стране обвалов», где речь шла о приобщении народа горной Пшавии к новой жизни, под портретом исполнителя одной из ролей было сказано: «Убит за участие в экспедиции»... В работе над фильмами интернациональной темы выковывались, крепли интернационалистские убеждения художников грузинского кино. Уверен, что именно эта идейная школа в соединении с выдающимся талантом помогла Серго Закариадзе воплотиться в Георгия Махарашвнли: великий актер первую свою кинороль — батрака Торгая — сыграл в «Последних крестоносцах», а затем его творческая дорога пролегла через целую череду фильмов, которые я снова с гордостью хочу назвать борцами за интернационализм и дружбу между советскими народами.
Конечно же, грузинское киноискусство не было в этом смысле исключением. В том же общем русле идей дружбы, братства и взаимопомощи народов Страны Советов складывалась история всех национальных отрядов многонационального советского экрана. Эти идеи красной нитью проходят через всю их судьбу.
Объединяет нас всех еще одно обстоятельство, которое сыграло в нашей общей судьбе колоссальную и благотворную роль. Я говорю о выдающемся вкладе кинематографистов России в становление и развитие национальных кинематографий. По сути, все мы, без различия национальностей, выросли на уроках российских мастеров, органически соединяя собственные самобытные традиции с почерпнутым у них опытом. Грузинское кино было слито тесными творческими узами с Эйзенштейном и Пудовкиным, Маяковским и Третьяковым, Кулешовым и Вишневским. С первыми белорусскими картинами связаны имена Гардина, Донского, Дзигана, Рошаля, Бабочкина, Царева... У истоков узбекского экрана стояли Доронин, Сабинский, Фрелих, Протазанов, Ромм и Луков, Козинцев и Трауберг... И так — повсюду: в Таджикистане и Армении, Туркменистане и Азербайджане...
И дело не только в личных контактах и непосредственных уроках мастерства. Для всех национальных кинематографий, на разных этапах их развития, неоценимое значение имела классика российского экрана — «Броненосец «Потемкин» и «Мать», «Ленин в Октябре» и «Депутат Балтики», «Чапаев» и «Веселые ребята», «Молодая гвардия» и «Судьба человека», «Коммунист» и «Баллада о солдате»...
А кадры? Сколько учеников Герасимова, Козинцева, Ромма, Юткевича, Головин, Габриловича, Волчека, Косматова, Гальперина творят ныне во всех республиках наше многонациональное кино!
Говоря о том, что сразу же после Великого Октября партия по инициативе Ленина взяла курс на ускоренное развитие национальных окраин, который был практически возможен только на основе всесторонней помощи угнетенным в прошлом нациям и народностям прежде всего со стороны русского народа, его рабочего класса, товарищ Л. И. Брежнев подчеркивал: «Такая помощь, готовность идти на огромные усилия и, скажем прямо, на жертвы во имя преодоления отсталости национальных окраин, их ускоренного развития была завещана пролетариату России Лениным как высокий интернациональный долг. И русский рабочий класс, русский народ этот долг с честью выполнили. По существу, это был славный подвиг целого класса, целого народа, совершенный во имя интернационализма».
Можно с уверенностью сказать: пламенные эти слова с восторгом и горячей убежденностью повторяют и все советские кинематографисты — киргизы и узбеки, армяне и грузины, украинцы и белорусы, латыши и эстонцы. Бесценная помощь российских кино-мастеров, их сердечная беспокойная забота о судьбах кино в советских республиках, их большой личный вклад в художественный процесс и подготовку кадров национальных художников — неотъемлемая часть того подвига русского народа, который никогда не будет забыт.

*
Наша Коммунистическая партия, ее Центральный Комитет под руководством товарища Леонида Ильича Брежнева много усилий положили в последние годы на то, чтобы создать и укрепить в литературе и искусстве благотворную и спокойную творческую атмосферу — атмосферу поиска, творческой взыскательности, прямых и откровенных творческих споров, взаимного доверия и братской взаимопомощи. Леонид Ильич постоянно напоминает работникам всех рангов и степеней, что искусство, будучи частью общепартийного и общенародного коммунистического дела, обладает своей спецификой. С трибуны XXV съезда КПСС Генеральный секретарь ЦК партии сказал, что партийный подход к вопросам литературы и искусства сочетает чуткое отношение к художественной интеллигенции, помощь в се творческих поисках с принципиальностью и высокой требовательностью. Там же он особо подчеркнул, что «если все же нет-нет, да и случается, что отдельные работники проявляют упрощенческий подход, пытаются решать административными методами вопросы, относящиеся к художественному творчеству, к разнообразию форм и индивидуальности стилей, то партия не проходит мимо подобных случаев, поправляет положение».
Леонид Ильич поддерживает широту и глубину творческих поисков, смотрит на талант как на национальное достояние страны, с большим уважением относится к советской творческой интеллигенции, высоко ценит деятелей литературы и искусства, глубоко сознающих свою роль в обществе и ответственность перед ним художников, чьи лучшие произведения, «национальные по форме, всегда отмечены четкостью классового видения мира, партийностью, несут в себе глубокое социалистическое содержание».
И художественная интеллигенция отвечает Генеральному секретарю ЦК партии на уважение горячей любовью, доверием на доверие. Ибо видит, что связанный с его именем и деятельностью курс партии в области духовной культуры приносит богатые плоды.
Что касается Грузии, то в проведении этого курса поистине неоценимую роль сыграли принятые в 1972 и 1976 годах по инициативе Л. И. Брежнева партийные документы о положении дел в республиканской и городской тбилисской партийных организациях. Постановление ЦК КПСС «Об организаторской и политической работе Тбилисского горкома Компартии Грузии» стало тем мощным рычагом, который помог всем нам, грузинским коммунистам, резко изменить ситуацию во всех сферах жизни республики. Не случайно, выступая с речью на XXV съезде партии, первый секретарь ЦК КП Грузии тов. Э. А. Шеварднадзе разделил, применительно к Грузии, весь отчетный период на два этапа: до Постановления ЦК и после Постановления.
Резко раскритиковав тогдашних грузинских партийных руководителей за крупные и принципиальные ошибки, Постановление 1972 года особый акцент сделало на задачах воспитательной и идеологической работы. Одна из главных — проблема нравственного и интернационалистского воспитания, искоренения мелкобуржуазной психологии, чуждых нашему обществу взглядов и поступков.
Мы, грузинские художники экрана, приняли партийный документ как главную программу творчества, лично обязательную для каждого из нас.
Новое, недавнее Постановление ЦК КПСС о деятельности партийной организации республики, поддержавшее линию ЦК Компартии Грузии, стало для нас всех документом громадной вдохновляющей силы, мощным призывом к новым творческим свершениям и завоеваниям. Ибо, отметив многие позитивные перемены в жизни республики, Центральный Комитет КПСС указал, что «положено лишь начало той большой работы, которую предстоит и впредь вести по идейно-политическому воспитанию коммунистов и всех трудящихся».
Грузинских кинематографистов, естественно, по-особому взволновал тот раздел июньского (1976) Постановления ЦК партии, который касается нас самым непосредственным образом. В нем говорится: «Писатели, художники, композиторы, работники театра и кино Грузинской ССР вносят свой достойный вклад в дальнейшее развитие социалистических по содержанию, интернационалистских по духу и национальных по форме литературы и искусства. За последние годы создан ряд талантливых произведений, в которых с партийных позиций дается глубокий анализ общественных явлений современности, воспеваются героика и пафос трудовых свершений, активная гражданская позиция и высокие моральные качества людей труда».
Что же мы, кинематографисты, сделали конкретно, чтобы, проводя в жизнь линию партии, линию ее XXV съезда, укрепить позиции грузинского кино и обеспечить его завтрашний день?
Прежде всего, думаю, следует признать, что в нашем кинематографе резко изменился климат. На судьбы кино, на репертуарную политику стала оказывать мощное влияние творческая общественность. Все вместе мы принимаем самое активное участие в создании новых фильмов, для чего у нас на студии «Грузия-фильм» введен институт «защиты постановочного проекта»; на такие защиты собираются все работники, причастные к будущему производству, специалисты — литераторы, филологи, историки, — и в течение нескольких часов кипит истинно творческий бой! Раньше такое любой режиссер расценил бы как вторжение в его творческое святая святых — теперь такая практика не только стала нормой творческой жизни, но, посмею сказать, нет ни одного художника, который бы не принял ее всем сердцем. Больше того, защиты ждут, к защите основательнейшим образом готовятся. Недавно один мой коллега сказал: «Легче в Тбилисском университете защитить докторскую, чем у нас на студии — постановочный проект...» Поверьте — сказал, хоть и с шутливой досадой, но и с гордостью, с удовлетворением.
К руководству студией и созданными у нас объединениями пришли режиссеры. Такого прежде не было. Это взбудоражило художников всех специальностей, многократно усилило их творческую энергию. Возросло чувство ответственности. И вот что интересно — сказалось даже на работе драматургов, которые трудятся не в стенах студии, а дома, за своим письменным столом. Родилось творческое соревнование сценаристов. Так что сейчас производственный план студни, можно сказать, «забит» хорошими сценариями до 1978 года включительно. Такого раньше тоже никогда не бывало...
Что же это такое — творческий климат? Я думаю, в нем есть один компонент, который не введешь никаким приказом, если нет в творческой среде товарищества, дружбы, взаимного уважения. Это громадное дело — обласкать талантливого художника, посмотреть на него теплыми любящими глазами; не притворяясь посмотреть, не по «науке управления», — а искренне, от души, и силу подлинных твоих к нему чувств. Чтобы художник знал, что ты ждешь от него открытий, что он не просто полезен студии, а самый дорогой и близкий ей человек. Не надо, например, полагаться на авторский самотек, это вредно для дела и вредно для человеческих отношений, писатель каждодневно, ежечасно должен чувствовать, с каким нетерпением, с какой жадностью мы ждем его на студии — именно его, как интересны нам всякое его слово, мысль, идея, план, а тем паче — сценарий.
До недавнего времени кадры режиссеров и операторов мы целиком черпали из ВГИКа, нашей дорогой «альма матер», уникального учебного заведения, из стен которого, по сути, вышла вся советская кинематография. Однако в последнее время, в связи с бурным ростом студийной продукции (семь фильмов в 1970-м, четырнадцать в 1976-м) и предстоящим ее увеличением кадровая проблема встала перед нами по-новому остро. Выпускников ВГИКа нам теперь уже не хватает. И вот, в Грузинском театральном институте открылся факультет кинорежиссеров. Там преподают мастера грузинского кино, часто для консультаций приезжают видные специалисты из Москвы.
При студии «Грузия-фильм» создан экспериментальный театр-студия. Назначение этого театра-студии — тренаж актеров. Но кроме того, мы хотим, чтобы студия стала неким полигоном для испытания литературно-драматических произведений с тем чтобы потом выходить с ними на экран было и легче и покойнее.
Отлично понимая, какое значение имеет для развития кинопроцесса теоретическое издание, мы начали выпускать ежеквартальный «Киноальманах».
И, наконец, венец всех наших усилий — фильмы.
Все большее место в репертуаре занимает современная тема, хотя мы еще в большом долгу перед зрителем, который ждет, что мы достойно отразим могучее движение общества к коммунизму, создадим яркие и емкие образы современников. В этом плане мы возлагаем большие надежды не только на «становой хребет» студии — опытных мастеров, по и на молодых, начинающих художников. В ближайшее время зритель увидит в титрах выходящих на экран фильмов немало не известных ему имен.
Мы убеждены, что молодой режиссер нуждается прежде всего в доверии. Бывает, конечно, что у дебютанта маловато производственных навыков, по это означает лишь одно: в этой сфере ему надо помочь, чтобы он не сорвался, не получил «творческую травму». Зато молодой, звонкий, самобытный голос начинающего художника должен звучать во всю свою силу, никем не «подправленный». Ведь что еще может тик радовать, так благотворно влиять на киноискусство, как молодость, как свежий и сильный голос нового таланта! Вот почему мы открываем молодым широкую дорогу, не только дипломированным специалистам, но иногда даже и студентам. Вот и сейчас, например, студент-третьекурсник Мираб Тавадзе снимает во Владивостоке полнометражный фильм по заказу Дальневосточного научного центра АН СССР. Мы полагаем, что такая работа обогатит будущего режиссера и его товарищей не только чисто профессиональным опытом. Увидев далекий и прекрасный край нашей Родины, сдружившись с его великолепными людьми, ребята окрепнут гражданственно, приобщатся к интернационализму, воплощенному в реальном опыте жизни. В таких случаях не надо бояться и перестраховываться. Молодость — первый залог успеха. Самое опасное для таланта — опоздать с первым самостоятельным плаванием.
И вот не случайно, что фильмам известных мастеров — «Древу желания» Т. Абуладзе, «Воде насущной» Г. Шенгелая, «Переполоху» Л. Гогоберидзе, «Камню чистой воды» Ш. Манагадзе, «Вершине» М. Кокочашвили, «Мачехе Саманишвили» Э. Шенгелая, «Побегу» С. Долидзе, «Первой ласточке» Н. Мчедлидзе — достойную конкуренцию сейчас составляют ленты молодых: «Колхидская баллада» и «Как утренний туман» Гено Ходжава, «Городок Анара» Ираклия Квирикадзе, «Синема» Лии Элиава, «Ипди-минди» Лери Сихарулидзе, советско-чехословацкий фильм «Рача-любовь моя» Темура Палавандишвили...
Замечу, что Резо Габриадзе тоже стал «молодым режиссером» — продолжает снимать серию новелл по своим сценариям. Вышли уже «Субботний вечер», «Три рубля», нынче он работает над картиной «Пари». Готовы к постановке сценарии М. Кобахидзе, О. Абесадзе, Т. Маглакелидзе, М. Элиозишвили — все посвящены современной проблематике.
Леонид Ильич Брежнев призывал кинематографистов будить своими фильмами мысль, помогать людям глубже осознавать смысл нашей эпохи. Все мы стараемся на деле осуществлять этот наказ. Это тем более важно в сфере национальных проблем. Ибо только среди безмыслия может возникнуть искаженное представление о характере наших национальных отношений, могут появиться настроения национальной ограниченности и замкнутости.
Мы постоянно ощущаем внимание и заботу руководства Госкино СССР, Центрального Комитета Компартии республики. Как знак внимания к грузинскому кино и как стимул к дальнейшему творчеству мы рассматриваем широкий выход наших картин за рубежи страны. Весьма отрадно, что не так давно, по инициативе Госкино СССР и Британского совета по кино, в Англии состоялась большая ретроспектива киноискусства Грузинской ССР. Успех ретроспективы — еще одно свидетельство торжества мудрой ленинской интернациональной политики. Политики, которую с такой последовательностью, принципиальностью и по всем направлениям развивает в современных условиях Центральный Комитет КПСС во главе с товарищем Л. И. Брежневым.
Я уже говорил: в центре творческих интересов грузинских кинематографистов, как и всех советских художников экрана — режиссеров и писателей, актеров и живописцев, — наш современник.
Особенно привлекают многих из нас глубокие, сложные, интересные характеры партийных работников нашего времени. Вот и мы с Сулико Жгенти мечтаем создать фильм, где главный герой был бы профессиональным партийным деятелем.
И признаюсь, что, размышляя над образом такого героя, я, подобно другим моим товарищам, советским кинематографистам, не раз обращался мыслью к партийному работнику, известному во всех концах нашей страны, во всех странах мира, — к Леониду Ильичу Брежневу.
К выдающемуся стратегу партии. Русскому человеку, колоссальным опытом практической работы связанному с трудящимися России и Украины, Казахстана и Молдавии, прошедшему сквозь военные бури рядом с воинами всех национальностей страны, вместе с ними поднимавшему города и села из руин, возвратившему народу целину, пламенному борцу за мир, снискавшему во всем мире признание как человек, которому люди больше всего обязаны тем, что вот уже более тридцати лет планета не знает «большой войны», что государства мира все увереннее встают на путь разрядки и сотрудничества. К кристальному коммунисту, верному ленинцу, истинному интернационалисту — товарищу Брежневу.

Чхеидзе Р. Объединяющая идея // Искусство кино. 1976. № 12. С. 18-29.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera