(с Евгением Мироновым беседует Наталья Васильева для газеты «Известия», 2019)
<...>
Ленин в вашем представлении — благодетель или злой гений?
В контексте моей роли мне не пришлось размышлять об этом. Моей задачей было сыграть человека в определенных обстоятельствах. Причем таких, в которых еще никто и никогда о Ленине не рассказывал. Мы с Владимиром Ивановичем Хотиненко больше интересовались его бытом, а не политической деятельностью. Мы исследовали, как он существует там, где он не у власти, а, грубо говоря, в пассивном состоянии. Мы пытались проследить, как он мучается от того, что никак не может выехать в Россию. Точнее может, но каким путем? Только предав, взяв деньги у немцев. Эти его внутренние терзания волновали меня больше всего.
Готовясь к роли, я прочитал много литературы, и она очень противоречива. Но есть источники, которым я доверяю. Что касается моего личного, Жени Миронова, отношения к Ленину — я считаю его человеком, безусловно, очень одаренным, прирожденным политиком. Однако, решения, которые принимал Владимир Ильич, были жесткие и жестокие, предполагали большое количество пролитой крови. Он это прекрасно понимал. Но его никогда не пугала гражданская война, потому что только она могла помочь ему построить тот мир, который он хотел.
Он Россию не жаловал, русских не любил вообще — «ленивые мужики». Страна была для него лишь первой ступенькой в плане, который был построен с прицелом на весь мир. Его совершенно не интересовали жертвы, которые стояли на пути к его реализации. Я рад, что наш фильм заканчивается въездом Ленина в Россию, и мне не пришлось воплощать на экране то, что было дальше.
В одном из интервью вы отмечали человеческий магнетизм Ленина. Я, в свою очередь, могу сказать о необыкновенном магнетизме артистов — например, вы умеете очаровывать в считанные мгновения. Такому можно научиться? Или с этим рождаются?
Думаю, что и рождаются, и научиться можно. Большой политик, например, — это тоже всегда артист. Владимир Путин — великий артист, он умеет вести себя адекватно в любой, даже очень сложной ситуации. Мне как актеру очень интересно за ним наблюдать, подмечать какие-то мелочи. Я называю президента артистом не потому, что он что-то играет, а имею в виду его способность владеть аудиторией, доносить до нее мысли четко и внятно.
Кстати, Владимира Путина вы бы согласились сыграть?
Один раз мне предлагали, но я отказался. Несерьезный был проект — какая-то антреприза, плохой материал. Но мне, безусловно, это очень интересно. У меня у самого безумная нагрузка, и, порой, в совершенно убитом состоянии после встреч, съемок, спектаклей, акций и аукционов я смотрю новости и не понимаю, как президент живет в таком ритме. Понимаю, что без драйва, без ощущения того, что это нравится, невозможно так держаться. Значит, это его подлинный интерес.
Я смотрю на него во время каких-то совещаний — не только с деятелями культуры, но и с учеными, например. Вижу, как он порой читает абсолютно непонятные для него вещи про производство кино, количество пленки... Но никогда не стесняется сказать, что чего-то не понимает, всегда старается во всем разобраться. Мало того, ему надо прощупать разные точки зрения, понять — кому верить? Везде же свои интриги, нужно всё чувствовать. Он всегда пребывает в состоянии здесь и сейчас.
Камеры снимают его практически круглосуточно, и это тоже меняет психологию, задает определенную форму существования. Я прекрасно понимаю, что в такой ситуации просто невозможно всё время прикидываться, быть тем, кем ты не являешься.
<...>
Васильева Н. Мы интересовались бытом, а не политикой Ленина // Известия. 05.11.2019