Конечно, этот фильм вытянул актер. Самоотверженная работа Евгения Миронова не может не вызывать уважения и восхищения. Походка, жестикуляция, мимика и даже голос настолько далеки от привычного мироновского арсенала, что временами возникало ощущение, что это совершенно другой, не знакомый нам человек. Солженицынские интонации, явно читаемые в речевой манере экранного Достоевского, — тоже вполне уместны. В этом есть даже какой-то метафорический ход — голос одного великого писателя подарить голосу другого великого писателя. Все семь серий Миронов существует в состоянии пограничном, не пределе человеческих эмоций, и в какой-то момент даже показалось, что он устает, не выдерживает заданного темпа (телесериал, конечно, не спектакль, но ощущение сиюминутности все-таки не покидало). Но Миронов вытянул эту роль — вытянул за счет своей дотошности, ответственности, фанатичной работоспособности и профессионального азарта. Это был вызов — и актер мужественно его принял. Все остальное, к сожалению, было не в его власти. И тут-то и начинаются проблемы.
Володарский явно писал мелодраму о Достоевском и его женщинах, в которой он, как человек литературно одаренный, не мог не коснуться ахматовской темы «когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Хотиненко снимал байопик — увлекательное жизнеописание с идеологическими аллюзиями, где частная жизнь переплетается с профессиональной и общественной деятельностью персонажа, представляя нам его во всем своем объеме. Ни того, ни другого не получилось — невнятная непроговоренная концепция даже при наличии замечательных артистов тут же дала сбои. Сложнейшую историю взаимоотношений с Марией Дмитриевной, первой женой писателя (Чулпан Хаматова), с Апполинарией Сусловой (Ольга Смирнова) и с Анной Сниткиной (Алла Юганова) авторы дали нам в поверхностном почти, школьном изложении — минуя психологические нюансы, минуя человеческие характеристики, оставляя для каждой героини по одной краске: одна чахоточная, вторая роковая, третья жертвенная. Понять, за что эти женщины были удостоены внимания великого писателя совершенно невозможно. Как невозможно понять и то, по каким причинам эти женщины так пронзили всю его жизнь, что стали плодиться и размножаться в его романах.
<...>
Это неловкая попытка усидеть на двух, а то и на трех-четырех стульях — потрафить обывателю, развращенному примитивизмом и пошлостью, не выпадать из исторического контекста, бросить свои пару полешков в идеологическую топку, и кроме того, не сильно раздражать интеллектуалов — привела к результату обидному. И даже преступному по отношению к самоотверженному артисту. Словно он в лапы жуликов попал.
А ведь мог бы быть фильм о том, что просто так ничего не дается. Дар божий, дар небесный требует платы. И Федор Достоевский, каким его играет Евгений Миронов, платит за свой дар каждый день, каждую секунду. Мучая себя, мучая близких, оставляя вокруг себя выжженную степь, пустыню из погубленных им человеческих судеб и душ. Мог бы быть фильм о выборе, об убежденности, о праве на заблуждение. О том, что страсть и болезнь почти не различимы, и о том, как они пожирают простого смертного и возвеличивают гения. Об относительности добродетели и порока. Впрочем, это всего лишь телевидение.
Ларина К. Дар небесный // Новые известия. 30.05.2011