В. Шкловский много поработал и над сценарием К. Шильдкрета «Крылья холопа». Его участие в переделке сценария уже во время съемки, его присутствие на съемках, творческое и товарищеское сотрудничество с режиссером безусловно помогли сделать этот фильм значительным явлением молодой советской кинематографии.
Я никогда не забуду первый день моей работы на 3-й фабрике. Монтажной комнаты, как таковой, не было — не было монтажного стола, не было нормальной моталки с правильно работающими бобинами. Меня смущенно встретила молодая монтажница Танечка Кувшинникова. С тех пор она прошла многолетний славный трудовой путь. Теперь это всеми уважаемый товарищ Татьяна Николаевна Кувшинникова. Она много лет работает на студии документальных фильмов. Всегда, когда я встречаю ее, мы неизменно, чаще мысленно, только улыбаясь друг другу, вспоминаем этот мой первый день на 3-й фабрике.
В маленькой комнате, не очень светлой, с одним окном в переулок, мы постелили на полу байковое одеяло, выбросили на одеяло все обрезки и стали выбирать пленку, необходимую для того, чтобы удлинить подобранные и подрезанные режиссерами куски чернового монтажа. Тогда было очень распространено ложное представление, что чем чаще в эпизоде меняются кадры и чем короче кадр, тем выразительнее и динамичнее фильм. При этом внутрикадровое движение не принималось в расчет. Зачастую получалась полная бессмыслица. Незаконченные движения действующих лиц воспринимались как неосмысленные, бесцельные.
Чтобы исправить это, обрезанные куски пленки мы подклеивали (тоже на руках) к соответствующим кадрам. Наматывали пленку на высокую моталку с одной только бобиной. Второй не было. Раскадрованного режиссером сценария тоже не было. Обо всем, что я собиралась делать, я договаривалась устно с режиссерами. До сих пор я чувствую глубокую благодарность к Таричу и Иванову-Баркову за то, что они поверили в мою способность помочь им, доверили участь своего фильма, разрешали мне, по существу, заново монтажно осмыслить фильм. Доверили мне режиссерскую функцию. Это было началом очень важного для меня этапа.
Через несколько месяцев я была заведующей прекрасно оборудованной для того времени монтажной мастерской. В большой светлой комнате стояли пять монтажных столов, хорошо освещенных электрическим светом, с нормальными моталками и бобинами. Ко мне в монтажную часто заходили ассистенты режиссера Ю. Тарича — В. Корш и И. Пырьев. Ученик Вс. Мейерхольда Иван Пырьев врывался всегда со своими предложениями, темпераментно что-то отстаивал, доказывал, выдумывал, и у меня уже тогда не было сомнений, что это будущий режиссер со своим самобытным, подчас эксцентричным видением различных явлений нашего мастерства...
<...>
Самым значительным для меня уроком были выезды с Шкловским в село Коломенское — на место съемки фильма «Крылья холопа». Зачастую Шкловский и штатный сценарист фабрики Б. Леонидов приезжали ко мне домой, и мы вместе работали над режиссерской раскадровкой того или иного эпизода предстоящей съемки.
Запомнилось, как во время просмотра всех снятых планов артиста МХАТ Леонидова в роли Грозного на меня произвело сильное впечатление выражение его глаз, вернее, неизменно грозное выражение его лица с чуть-чуть прищуренным одним глазом в момент начала съемки, когда вспыхивает свет осветительной аппаратуры. Это тот начальный метраж кадра, который обычно как «рабочий» отрезался в процессе монтажа. Я задумала это выражение лица артиста смыслово использовать в отдельных моментах фильма. Оставалось проверить, как отнесется к этому Леонидов. Он много работал над своей ролью, тщательно репетировал перед съемкой, на съемке был творчески требователен к себе. Крайне интересовался монтажом фильма. Я ему неизменно показывала все смонтированные эпизоды, советовалась с ним в выборе дублей и была совершенно счастлива, когда он не только принимал, но и одобрял меня за использование этих не задуманных режиссером кадров. Действительно, получалась дополнительная, очень своеобразная краска для задуманного образа.
Шуб Э. Жизнь моя — кинематограф. М.: Искусство, 1972. С. 80-82.