(с Александром Яценко беседует Дарико Цулая для портала «Кинопоиск», 2017 год)
<...>
Ваш однокурсник Виктор Алферов своим студентам приводил вас в пример как актера, который только на последних курсах в ГИТИСе раскрылся, избавился от зажима, хотя поначалу никто в это не верил.
Ну, в ГИТИСе были роли неплохие, их даже хвалили, но я сам не очень понимал, что делаю. Потом вдруг начало получаться. Жизнь пошла. А с Витей Алферовым связана одна забавная история. Мы после первого курса с ним и с Дмитрием Муляром поехали в Германию зарабатывать деньги и смотреть мир. Нас на это путешествие подбила Аня Зойберт, наша однокурсница. Ей нужно было оплатить следующий год в ГИТИСе. Мы тогда в первый раз за границу попали. Играли на улице, ночевали в палатке — лето же. Алферов был нашим режиссером и хранителем общака. Мы тогда очень много денег собирали. Работали в основном в Мюнхене, иногда выезжали еще куда-то. На Ратушной площади можно было играть с десяти утра до часу, а потом после обеда и до ночи. Но мы не сразу поняли, что первая половина дня самая туристическая. Нам сначала казалось, вечером лучше.
И вот в первый день подходит к нам человек. Смотрит на нас, улыбается. Нам тоже радостно, что вот своя аудитория. Мы пели «ДДТ» и все остальное русское. Он так светло на нас смотрел, как будто мы настоящие артисты. Кинул 50 марок, похвалил, вздохнул: «Да я тоже вышел бы, если бы заплатили». Был уже вечер, мы устали, играть уже не могли. Он стал расспрашивать: «А где вы учитесь? В Москве? В ГИТИСе? А у кого?» Мы ему: «У Марка Анатольевича Захарова». Он: «Ах, у Маркуши! Привет от меня передавайте». Мы с глупыми улыбками: «А от кого?» — «От Ростроповича». Аня Зойберт покраснела: она же музыкант, у нее дома много его записей, но она его совершенно не узнала. Мстислав Леопольдович пригласил нас в паб, угощал пивом, потом позвал в оперу. Удивительный был вечер.
Медицинскую подготовку для «Аритмии» проходить не пришлось?
Нет, у нас на съемках был консультант Дима Моисеев, прекрасный врач. Такой Айболит. У него особенная манера говорить — тихо, спокойно, как будто лечит своими словами. Любой мог быть врачом, когда он направлял. И потом, нам же не надо было делать настоящие операции. Он показывал нам мелкую моторику — как пальцы движутся. Часть моих страхов перед съемками была именно медицинской. Как я справлюсь? А вдруг получится «оборотень в халате»? Главный страх — неправда. Бывает, чувствуешь, что-то не так, но продолжаешь играть, и тебя это гложет.
А как же Борис Хлебников?
Боря иногда боится мне что-то сказать, чтобы меня не обидеть, не задеть мою тонкую творческую натуру. А я боюсь спросить лишнее: вдруг он подумает, что я совсем дебил и не догоняю? (Смеется.) Так мы и ходим вокруг друг друга, а потом что-то получается.
Предполагалось, что главный герой будет моложе, но Хлебников все равно взял вас. Почему?
Когда я пришел на пробы, мне Борис сказал, что, наверное, герой — почти мой ровесник, что изначально он был не прав с возрастным ограничением, поэтому про возраст я не думал. Но Боря еще долго молчал после проб, и я уже решил, что ему сложно, наверное, позвонить другу и сказать: не подходишь, прости. Стоило мне об этом подумать, и тут же Боря звонит: такая у нас с ним связь интуитивная. Подожди, говорит, еще пару дней, все решается. А я и месяц готов был ждать.
<...>
Олега сравнивают с персонажем из другого вашего с Хлебниковым фильма — «Долгой и счастливой жизни». Как будто тот же герой нашего времени, только превратился из бунтаря в печального, но упорного труженика.
Как Боря меняется, так меняются и его герои, наверное. Но у меня нет ощущения, что это один и тот же герой — они разные. Один хотел «долгой и счастливой жизни», но запутался. Второй живет сегодняшним днем. Олег — он понятный всем, узнаваемый. Антон Долин считает его «переодетой интеллигенцией», но мне лично кажется, что он настоящий, из жизни. Я таких постоянно встречаю — разрушающих себя. Это и про меня тоже. На меня периодами накатывает — конец весны или начало лета обычно. Кажется, что все ужасно. Но ведь не бывает, чтобы все время прекрасно. Когда работы нет, тоже начинаешь не так себя вести. Мне лучше работать. Правда, у нас профессия зависимая — позвали, не позвали.
<...>
Цулая Д. Александр Яценко: «Я боялся стать „оборотнем в халате“» // Кинопоиск. 13.10.2017