Насколько я помню, моем случае учителя и ученика разделяла большая временная дистанция. Это первое, второе — к тому времени я уже знал музыку Лятошинского и высоко не ценил. Но дело было даже не в этом, а в самом облике Бориса Николаевича.
Он как бы принадлежал другой планете. Он был интеллигентным человеком, который не демонстрировал своей интеллигентности.
И все. Он нам давал большую свободу, почти не вмешивался. Просто был свидетелем. Во всяком случае, так было со мной. Поэтому никакого обучения ремеслу в чистом виде не было. Существует простой способ. овладеть надежным ремеслом: использовать уже готовые образцы. Так, действительно, приобретается опыт, которым затем можно воспользоваться в жизни, Это нужно, если композитор хочет зарабатывать деньги как аранжировщик, либо писать музыку к фильмам, то есть быстро реагировать на ситуацию.
Но я-то жил в другую эпоху, в 60-е годы, когда все подобные возможности были перекрыты. Мне нравился определенный тип музыки, и я откликался только на нее, не думая о будущем. О каком-либо своем стиле я тогда не думал, откровенно говоря.
А каким был процесс познания музыки в период вашего обучения: скорее интуитивным или аналитическим - с изучением партитур?
И тем, и другим. Но, конечно же, большее значение имело восприятие на слух, ведь партитуры новой музыки до нас тогда не доходили. Знакомство с ними началось позже, когда мы уже имели определенный слуховой опыт.
Валентин Васильевич Сильвестров. : ДОЖДАТЬСЯ МУЗЫКИ: Лекции и беседы : По материалам встреч, организованных Сергеем Пилютиковым // Валентин Васильевич Сильвестров