В процессе съемок Мейерхольду удалось достигнуть совершенно необыкновенных эффектов светотени.
Вся извращенность уайльдовского эстетизма была прекрасно передана декоративным оформлением и костюмами художника В. Егорова, но внутренний стержень в фильме отсутствовал. Ставшие притчей во языцех «реплики», тщательно заученные и срепетированные, получались на экране бесцветными длиннейшими разговорами, крайне скучными по своей форме.
Затянутая во фрак, полная В. Янова — Дориан Грей и нисколько не стареющий лорд Генри в белых гетрах, не снимаемых в течение всей истории Дориана, не были уайльдовскими героями.
Фильм не имел успеха у широкой публики, для которой поиски Мейерхольда оказались слишком утонченными, а пресса единодушно обрушилась на Мейерхольда, что по тому времени было явлением исключительным.
Приведу здесь чрезвычайно популярное в тот год среди киноработников восьмистишие:
Да! Впечатленья эти (ах)
Забудутся весьма нескоро!
Я видел барыньку в штанах...
Я видел спину режиссера...
И точно опоен дурманом,
(Как только мог остаться цел?)
Шептал я: «Греем, Дорианом —
он фирму здорово „нагрел“!»
После неудачи фильма «Портрет Дориана Грея» Мейерхольд отказался от намечавшейся постановки двух следующих фильмов — «Джиоконда» (по д’Аннунцио) и «Человек, который смеется» (по В. Гюго) и выступил в качестве актера в роли Гурского в фильме «Сильный человек» по роману С. Пшибышевского.
И это выступление оказалось неудачным.
Лихачев Б. Материалы к истории кино в России (1914–1916). М.: Academia. 1927.