<...>
— Бывает так, — рассказывает актриса, — встретишь где-нибудь в дальнем селении колхозницу и кажется, что и не очень-то она грамотна и видела в жизни немного и вообще: нет в женщине ничего примечательного. Но стоит приглядеться к ней, прислушаться к ее речи, как начинаешь понимать, насколько ошибочно первое впечатление — перед тобой человек недюжинного ума, больших практических знаний и богатого жизненного опыта.
Именно таким увидела актриса образ председателя колхоза «Большевик» Нино, созданный ею в картине режиссера Н. Санишвили «Счастливая встреча» (1949 год).
Цель жизни для Нино — растить людей социалистической деревни, неустанно улучшать руководство колхозом, двигаться вперед. Ничто не может остановить ее на пути к достижению конечной цели, и чем труднее этот путь, тем тверже ее воля, тем сильнее упорство.
Нино умеет выслушивать людей и вникать в их нужды, помогает им в работе и в жизни. Но как руководитель колхоза она совершила ошибку. В ее колхозе увлечение отдельными рекордами подменило борьбу за рекордный урожай на всех плантациях, и колхоз в соревновании с соседями потерпел поражение. В сцене передачи знамени победителям актриса, показав, как велико и искренне огорчение Нино, раскрыла перед нами черты настоящего советского человека, мечты и желания которого ушли далеко за пределы личного.
И эта же черта характера Нино обусловливает то, что она не завидует успеху победителей, а приветствует его. Она теперь поняла свою ошибку и мужественно говорит о ней на съезде передовиков сельского хозяйства. Она уверена, что на будущий год знамя вернется в ее колхоз.
Актриса не опрощает свою героиню, не привносит в ее поведение на трибуне неловкости, не засоряет речь ненужными междометиями. Выступать перед народом — привычное для Нино дело. И так же спокойно, поправляя по привычке скромную прическу, Нино будет разговаривать с академиками, делиться с ними своими опытами по выращиванию новых сортов чая.
Простота — вот творческий прием актрисы в создании образа Нино, благородная простота человека горячего сердца и острого ума. Нино не надумана актрисой, Анджапаридзе показала ее такой, какой видела в грузинских колхозах, где снимался фильм.
Роль можно просто сыграть, но можно найти в себе черты, созвучные образу. И Анджапаридзе нашла черты Нино в своей неувядаемой душевной молодости, в жадности ко всему новому, что встречается на ее жизненном пути, в своей природной пластичности, в открытой улыбке, в мягкости удивления.
Когда в последних кадрах Нино — Анджапаридзе идет легкой походкой по чайной плантации, в памяти возникает другой образ колхозницы, созданный актрисой, — Саломе в «Золотистой долине». `
«Счастливая встреча» появилась на экранах страны через двенадцать лет после «Золотистой долины». Большой и славный путь прошло за это время советское крестьянство; нет и не может уже быть того трагического конфликта, который лежал в сюжетной основе фильма «Золотистая долина». Могучее колхозное движение сломило сопротивление кулачества, выросли новые люди, жизнь которых неотделима от изменений, происшедших на их родине. Саломе проложила этим новым людям путь в светлое сегодня.
И так же, как вслед за Саломе пришла Нино, за последней идет множество других женщин, труд которых в сельском хозяйстве, в промышленности, в науке и искусстве прославил их имена. В одном ряду с ними идет и сама Верико Анджапаридзе — народная артистка, депутат Тбилисского городского Совета.
В 1947 году В. Анджапаридзе была в составе советской делегации на кинофестивале в Италии.
Многое в жизни итальянского народа привлекло внимание пытливого советского художника. В Риме В. Анджапаридзе видела процессии безработных с плакатами: «Не дайте умереть нашим детям голодной смертью», «Люди науки и студенты, не продавайтесь американцам, вы же итальянцы». Такие же демонстрации она видела в Венеции, в Милане, в Турине, в других городах Италии и всюду чувствовала, как велика сила народа, которая непременно приведет страну к победе демократии.
Огромную радость испытывала актриса, видя, с какой любовью относится итальянский народ к Советскому Союзу.
Делегация посетила многие заводы и фабрики, и В. Анджапаридзе вспоминает, как рабочие, рискуя быть арестованными, встречали членов делегации с красными знаменами и с портретами товарища Сталина.
— Как часто я ощущала эту любовь к советским людям в полуулыбке людей, для которых улыбка могла стоить свободы, — вспоминает актриса. — А в одном месте десятитысячная толпа взволнованных людей бурно выражала свои симпатии к Советскому Союзу. И в этом шуме голосов одно слово перекрывало все — Сталин. Мы видели, как глубоки вера и любовь к человеку, который ведет нашу страну к коммунизму, несет мир и освобождение всему трудовому человечеству.
Делясь воспоминаниями с демонстрации кинофильма «Клятва» во многих городах Италии, актриса рассказывает, что тысячи людей принимали картину с нескрываемым восторгом.
— Такова великая сила советского искусства, — заключает она, — свободного, радостного, народного. При виде этого сердце каждого из нас наполнялось невыразимым чувством гордости за нашу великую Советскую Родину, идущую в авангарде передового человечества.
По возвращении на Родину, где ее ждали новые роли, актриса с большим вдохновением принялась за работу. И куда бы в поисках характерных черт советского человека она ни обращала свой взор, всюду видела мирный созидательный труд людей, уверенных в завтрашнем дне. И чем сильнее были эти впечатления, тем острее в ее памяти вставали образы другого мира, и обличающие этот мир слова звучали в ее ролях особенно ярко и убедительно.
— Я видела собственными глазами мир хищников, я узнала его противоречия, — говорит В. Анджапаридзе, — и поэтому обвинительную речь Ганны Лихты в «Заговоре обреченных» я не могла произносить иначе, как свою собственную речь. Все слова Ганны были до конца моими словами.
В 1949 году Верико Анджапаридзе со съемочной группой картины «Падение Берлина» была в столице Германии на месте жестоких боев второй мировой войны. В фильме она исполняла небольшую роль — роль немецкой матери.
...И вот на экранах мира мать Ганса, идущая по улице разрушенного города в поисках сына. С каждым шагом растет ее тревога и близится развязка, а с ней и окончательное прозрение немецкой женщины.
Многое из увиденного актрисой за рубежом помогло ей в исполнении этой роли. Жгучая ненависть слышится в страшном крике прозревшей женщины: «Будь проклят Гитлер, шут несчастный!»
Сколько матерей, потрясенных этой сценой, на всех языках мира сказали:
— Нет, не бывать новой войне!
Сколько женщин включились в борьбу народов за мир! Так искусство Верико Ивлиановны Анджапаридзе, советской актрисы, служит делу строительства коммунизма в нашей стране, великому делу мира во всем мире.
Оленин А. Народная Артистка СССР Верико Ивлиановна Анджапаридзе. М.: Госкиноиздат, 1952. С. 23-26.