Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
2025
Таймлайн
19122025
0 материалов
Поделиться
Между SMM и мародерством
Притяжение к Никите Михалкову

Чем вдохновлялся Федор Бондарчук, задумывая сверхамбициозный для российского кинематографа экшн «Притяжение», — очевидно. Оба события произошли в 2013 году; оба в той или иной степени оставили след в новейшей отечественной истории: впрочем, на этом сходство и исчерпывается. Первое скорее позабавило россиян, хотя мировые ученые отнеслись к нему очень серьезно. По оценке НАСА, это было падение крупнейшего небесного тела на Землю более чем за сто лет — да, собственно, после нашего же Тунгусского метеорита. Вы уже догадались, что речь о так называемом Челябинском метеорите, который взорвался над городом-миллионником.

[...]

Прогремев февральским утром 2013-го, Россия удивила мир и уникальным видеоконтентом. В основном многочисленными записями с автомобильных регистраторов и оригинальной реакцией их владельцев за кадром. Ведущие мировых ток-шоу весело недоумевали, зачем россияне массово ведут видеосъемку в машинах. Но и без регистраторов мобильные записи челябинцев впечатлили иностранные медиа. Сначала все с радостным любопытством пырятся, что это за тучный дымный след над головами; затем — ба-бах! — звон стекол, ор сигнализаций, ничего не видно и не понятно, студенты с радостными матюками бегают вокруг вуза, рядом с которым прогуливали пары. Кстати, это интересно: Федор Бондарчук в «Притяжении» начисто отказался от эстетики псевдомобильной, псевдолюбительской съемки «от первого лица», которая, казалось бы, почти уже узаконена для жанра. Эффект присутствия индустрия довела до того, что кинопрокату порой приходится вывешивать объявления о возможном головокружении и тошноте, как было в США на показах «Монстро». Шире — обращаясь к жанру, исхоженному вдоль и поперек, Бондарчук отказывается от всей барочности и излишеств, налипших на борт ракушек, собранных к XXI веку. Он следует не просто классическому, а прямо-таки аскетичному канону 80–90-х.

Там, где это может выглядеть несовременно, Бондарчук изобретателен. К примеру, истины, которые изрекает инопланетный разум в последней сцене, могли звучать всерьез с пиратских кассет в видеосалонах, но сегодня трудно сделать ровно те же слова не пошлыми, не пародийными, не убийственно-пафосными. Так «пришелец» (в кавычках, потому что с военными разговаривает уже сам корабль, а не гуманоид, сильно пострадавший в Чертанове) мягко прибавляет в конце каждой фразы: «Это не точный перевод». Остроумная находка. В кино крайне малое пространство маневра для такого рода хитростей. В литературе легче, там переходят на косвенную речь («он рассказал, что»), чтобы не свалиться во все эти — в том числе и жанровые — ловушки.

[...]

Второй источник из реальности-2013, и это уж совсем секрет Полишинеля (без экивоков и всякого кокетства подтверждено в многочисленных интервью создателей картины), — гражданские волнения в Бирюлеве. Которые затронули и сопредельное Чертаново. И кстати: у этого события есть еще одна общая черта с историей Челябинского метеорита. Оно тоже описывается учеными (только уже социологами) как «крупнейшее за...» самые массовые беспорядки в России за последние годы, если брать за точку отсчета хоть новый век, хоть путинскую эпоху, что, впрочем, для нас одно.

В ночь на 10 октября в Востряковском проезде мигрант-азербайджанец зарезал двадцатипятилетнего москвича Егора Щербакова. 11 октября фото убийцы массово разошлось по националистическим группам соцсетей. Начиная с 12 октября почти неделю район сотрясали ежедневные «народные сходы», в которых участвовали не только местные жители, но и тысячи молодых людей, стягивавшихся со всей Москвы. Спецназ был вынужден оборонять то райотдел полиции (сотрудников которого обвинили в том, что они покрывают преступника), то торговые центры, то овощебазу, которая считалась вообще рассадником «нечисти». В окрестностях метро «Пражская» начались погромы. Введя план «Вулкан» и заблокировав основные площадки вроде Манежки, власти не очень понимали, как поступить: попытаться пресечь «революцию» или пойти вместе с ней, жестко покарав убийцу и диаспору.

Федор Бондарчук экранизирует события почти дословно, начиная с детального исследования механизмов вирусных призывов в соцсетях и заканчивая кадрами точечных вылазок на оцепленную овощебазу, точнее, в жилой район, оцепленный и густо присыпанный пеплом. В результате падения корабля гибнут две сотни людей, в том числе лучшая подруга главной героини — бойкой школьницы Юли Лебедевой (Ирина Старшенбаум). Юля живет с папой-полковником (Олег Меньшиков), немного сдвинутым на теме безопасности страны и на дочери. Но падает тарелка, и папа днями и ночами пропадает в штабе спецоперации. Предоставленная сама себе, Юля призывает своего парня Артема (Александр Петров) и его банду (группа актеров «Гоголь-центра») немедленно вышвырнуть пришельцев из Москвы и с Земли, потому что власти ни на что не способны, уж она-то знает. Начинает раскочегариваться риторика «Мы их не звали», «Пусть убираются», «Это наш район» (к тому же корабль начинает потреблять воду из инженерных сетей, что нервирует горожан). В итоге Юля отколется от борьбы, сосредоточившись на романтических отношениях с гуманоидом, но этого поначалу никто и не заметит, потому что все увлечены митингами по периметру зоны, провокациями, файерами и почти уже...

Принципиальное отличие от бирюлевской истории не только невиновность лично гуманоида в том, что случилось, но и его даже будто бы неучастие в событиях. Давно уже покинув зону, он шатается в прикиде хипстера по Москве, нетвердо зная о том, что где-то там в Чертанове все еще пикетируют его пустой корабль. Здесь Бондарчук отходит от голливудской кальки и с удовольствием вспоминает свое, родное: на «Старика Хоттабыча», киноклассику 1956 года, похождения парочки Юля — Хэкон похожи даже в мелочах. Будучи во всех смыслах не от мира сего, Хэкон даже не в курсе, что на него повесили не только падение тарелки, вообще-то, сбитой военными, но и убийство одного из Юлиных дружков, а то и потасовку с конной полицией.

[...]

В большей или меньшей степени двоемыслием как нежеланием выбирать заражены все герои во главе с Самым Главным, которого сыграл Сергей Гармаш. В сопроводительных материалах к фильму его называют вице-премьером, что выглядит, конечно, лукавством: с какой стати какому-то вице-премьеру вести совбез и оставлять за собой последнее слово, когда на Россию напали пришельцы. А где тогда, спрашивается... Ну ладно, не хотел Бондарчук называть и «персонифицировать», так не хотел. Но герой Гармаша оказывается не способен не то что принять решение, но, скорее, занять позицию. Это не тайная слабость при внешней решительности, а привычка жить без руля и ветрил при соблюдении внешнего всесокрушительного образа «все схвачено». Ну так, ну не так, не важно. Делайте что хотите — отдавайте инопланетянам их двигатели, не отдавайте, но закройте проблему за полчаса.

Настрой гаражной банды громить чужеродцев тоже преувеличен. Их пытается накручивать Юля — героиня Старшенбаум: мол, только лайки ставить умеете, но поначалу они, скорее, мечутся между SMM и мародерством. Их радикализация проходит под соусом «государство обидело». В этом тоже есть интересная двойственность: выступая против риторики и действий властей, мы поддерживаем то, что считаем его, государства, сутью (мыслей, подтекстов, новояза); борясь с государством — мы будем ему помогать. Здесь хороша психологическая дуэль Артема — героя Александра Петрова — с безымянным и бессловесным спецназовцем, который оказывается то противником (тактическим, но не стратегическим), то — в штатском — союзником, — в общем, постоянная смена позиций, когда не поймешь, кто на кого здесь влияет. Чтобы стать наконец человеком действия, Артему приходится заметно деградировать внешне, то есть превратиться из первого парня на районе, плейбоя и в меру чуткого кавалера в подонка и узкоглазого от пьянства бомжа. Хотя сам он сравнивает себя с Че Геварой.

Что касается героя Олега Меньшикова, то вопросы выбора единственно правильной позиции терзают его больше всех, хотя внешне его лицо твердокаменно. В последней сцене в космическом корабле он оказывается парадоксально близок к себе двадцатилетней давности: «Он русский. Это многое объясняет». Точнее, она (дочь офицера) — землянка, и это порождает для инопланетного разума много необъяснимого, о чем он (разум) многословно и даже как-то взволнованно рассказывает невозмутимому полковнику Лебедеву. Традиционная «загадка русской души» корректируется с поправкой на всю Землю и обеспечивает пафос финала.

То, что в конце мы причалили к кинематографу Никиты Михалкова, не странно. В последние годы и он может быть образцом парадоксального двоемыслия, когда риторика и убеждения творца общеизвестны и понятны, а фильмы... А их просто никто не смотрит с этой точки зрения. Одной из немногих критиков и культурологов, посмотревших «альтернативно» на эпопею «Утомленные солнцем-2», была покойная Валерия Новодворская, и ее подробное восторженное эссе может вогнать в ступор любого, кто знает, кто такие Михалков и Новодворская. Но никто не изумится, не прочтет эссе и не посмотрит фильм (фильмы), сразу списанные в архив со штампом «апофеоз великодержавного трэша». Эти противоположные потоки не пересекутся и не помешают друг другу.

Бондарчук тоже работает в жанре, условно определяемом как большое державное кино. Начинаешь думать, что разные формы двоемыслия — родовая черта нашей державности. Но «Притяжение» в этом контексте интересно и тем, что это не только одно из бессознательных его воплощений, но и попытка сознательной рефлексии. Едва ли не первая в нашем кино такого типа.

 

Савельев И. Мы против, но мы за // Искусство кино. №5/6. 2017

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera