Признаю, что техника графического произведения существенно важна для автора. Но не утверждаю, что тот или иной прием лучше подойдет для того, чтобы выразить внутренний мир
человеческой личности. Ведь внутренний мир не является завершенным раз и навсегда, это — хаос, оживленный беспорядочным движением, бесконечно сложным и меняющимся под воздействием внешних причин.
Произведение искусства представляется мне некоей кристаллизацией отдельной части этого хаоса, неким упавшим с неба аэролитом. Необходимо большое усилие воли, чтобы вызвать такую кристаллизацию.
А технический прием — одна из внешних причин, которая мощно влияет на эту кристаллизацию.
Ибо порядок, род и скорость умозрительных движении сообразуется с порядком, родом и скоростью оптических образований, что совершаются на глазах у художника.
Хотелось бы объяснить здесь, насколько внутренний мир художника подпадает под влияние технического приема.

Приведу пример. Кажется, Леонардо да Винчи в течение четырех лет писал свою Джоконду. Остается только восхищаться тем, что человек может стремиться мечтою к одному и тому же идеалу в продолжение столь длительного срока. Но мы представляем себе, что характер подобного произведения должен существенно отличаться от расписанного в течение всего одного месяца, но безостановочно, плафона Сикстинской капеллы увлеченным Микеланджело. У двух этих людей были разные способы мышления.
Теперь о ритме работы. Образ, предчувствуемый творцом неясен у него в мозгу — как галлюцинация. Только в процессе воплощения он приобретает точные пластические формы. Ритм этого воплощения — один из самых мощных факторов творчества. Если черная гравюра резцом потребует шесть дней работы, подобная же офортная гравюра может занять всего шесть часов.

Таким образом, для того чтобы вам не наскучила гравировка резцом, нужно оставаться спокойным, холодным, глубоко уверенным в себе: нужно сохранять в себе ровный интерес к создаваемому изображению все эти шесть дней.

И нужно уметь передать сильный духовный импульс, внезапный взрыв возбуждения, верный и мгновенный рефлекс — то, что называется вдохновением — для того, чтобы создать офорт.
Проследим за последовательностью, в которой развертываются оптические элементы офорта. Гравер держит в уме некое предчувствие идеала, которым станет оттиск с его доски. Поверхность доски, уже отгравированная по первому разу, снова покрывается коричневым лаком, который полностью ее скрывает. Она остается только в памяти у гравера, что само по себе вроде того же предчувствия, и теперь среди зеленоватых облаков химической реакции он уже видит новые задачи. В свою очередь, эта часть его работы также сокроется от глаз: именно так
скор и неясен замысел офорта — словно сама мысль. До самого момента снятия лака с законченной доски у гравера наперебой возникают в мозгу предчувствия, воспоминания, тревоги и надежды. Вот почему офорты бывают «вымученные», непредсказуемые.
(Сравните эту работу, например, с рисунком, с гравюрой на дереве, с литографией: там у каждого нанесенного штриха характер утверждающий, но ведь такой опасный для будущего хрупкого образа, который еще не родился.)

Случалось ли вам сочинять стихотворение в момент, когда вы засыпали? Вы зажигаете свечу, ищете карандаш, у вас уже и бумага в руках, но слова улетели, их прогнал свет свечи.
Создание офорта почти целиком происходит в воображении.
И вот еще одно наблюдение, всегда относящееся к порядку оптического проявления изображения: в офорте можно весьма специфическим способом направлять строй целого, можно даже изменить тон всего изображения (и притом однородно), что при других способах гравировки делается отдельными кусочками.
Теперь о фактуре. Существует шкала фактуры. Я хочу сказать, что некая данная фактура может казаться более или менее тонкой или красивой в сравнении с грубостью или общим характером того, что с нею соседствует. Определенные фактуры способны вызвать определенные эмоции у зрителя — здесь в игру входят осязательные инстинкты последнего. Инстинктивно мы любим фарфор с кракелюрами и не любим грубый камень мельничных жерновов.
Собранные вместе, на одном листе, разные фактуры походят на тембры составляющих оркестр инструментов.
Наконец, фактуры могут иметь декоративное значение, как случается с очень старыми гравюрами на дереве.
Есть связь между техническим приемом и творческой манерой индивида. И тот, кто хочет выразить себя и думать по-своему, должен найти для себя свою собственную технику.

1929

Алексеев А. О важности приема // Александр Алексеев: Диалог с книгой. СПб.: Вита Нова, 2005. С. 9-11.