<...> В самом начале 1914 года начал работать у Ханжонкова режиссер Евгений Францевич Бауэр. В прошлом театральный художник, он ставил в основном салонные фильмы.
С актерами он совсем не работал. Духовный мир актера, процесс его творчества, глубина и верность переживаний не трогали Бауэра. Но это не было пренебрежение, отнюдь нет. Просто он всецело доверялся, знал, что актер сделает все возможное. А какой-либо своей концепции в режиссуре, видимо, у него не было. Многие актеры были очень довольны таким положением вещей и поэтому отлично ладили с Евгением Францевичем.
С Бауэром я работала мало. Однако запомнился его фильм «Странички жизни». Под таким названием его снимали, а на экран он вышел под названием «Под натиском страсти». Играла я героиню Лидию. В фильме доминировала одна «страсть».
Помнится, я еще играла у Бауэра в фильме вместе с известным международным авантюристом корнетом Савиным. Не знаю, каким чудом этот корнет попал к нам на съемку. Был он похож на старого французского аристократа: худой, высокий, немолодой, изысканно одетый, с длинной, очень узкой седой бородой.
У меня была эпизодическая роль. По тогдашним обычаям, Бауэр коротко сказал мне, что я должна сделать. Посадил нас в машину и повез к «Яру», там усадил нас за столик среди тропических растений. Мне велел обольщать своего партнера корнета Савина. Но
он был не дурак, этот «аристократ», сейчас же потребовал шампанского, десерт; нисколько не смущаясь, даже позабыв, что он здесь является артистом и находится перед объективом, стал усердно наливать, и выпивать, заставил и меня выпить два бокала. Я
развеселилась и стала хохотать — уж очень было все нелепо, несерьезно и не походило на работу.
— Обольщайте, что же вы растерялись? — торопил меня Евгений Францевич.
Дальше нужно было отправиться в зоологический сад, гулять у озера, кормить там лебедей. Но оказалось, корнет переутомился. Снимать было нельзя. Наконец сели в машину, поехали на фабрику. По дороге корнет Савин рассказывал, что о нем пишут клевету, правда, бывали случаи, когда он экспроприировал, но ведь он убежденный анархист и отдает все захваченное бедным.
Эту съемку я в лицах пересказала Чардынину, думала его развлечь, но ошиблась — Петр Иванович даже не улыбнулся, молчал и хмурился. Потом сказал:
— Это не смешно, все это грустно. А вам, начинающей актрисе, приносит вред. Разболтаетесь по пустякам и отвыкнете работать.
Впоследствии я заметила, что, когда Евгений Францевич хотел мне предложить сняться у него, Чардынин ему отказывал, говоря:
— Помилосердствуйте, она перегружена!
Таким запомнился мне Бауэр в начале его кинематографической карьеры. Впоследствии он стал серьезней относиться к своей работе, поставил ряд фильмов, имевших уже не такой скандальный успех. <...>
Из книги: Гославская С. Записки киноактрисы. М.: Искусство, 1974.