<…> Попробуй выписать интересы режиссера Валерии Гай Германики по принципу главной страницы в Живом Журнале, и получится следующее: S/M, алкоголь, жесткое порно, социальная антропология, фон Триер, Ларри Кларк, Catcher in the Rye, пирсинг, аутодафе, Молот ведьм, фильмы ужасов, евразийство, трэш, Маяковский. Подросток, наверно, мог бы сказать: Лера — это я. Режиссер Германика и настаивает на том, что ее героини — это она сама.
Почему фильм Валерии Гай Германики «Все умрут, а я останусь» — по сути, вольное переложение на художественный язык документальных «Девочек» — провоцирует немедленные проекции в собственную жизнь? Что в нем является приманкой?
Повинны в этом, прежде всего, профессионально сильные стороны этого произведения. Во-первых, операторская работа Алишера Хамидходжаева. Его камера, предвосхищающая и диктующая монтажные склейки, делает фильм живым, дышащим, достоверным. Зритель обнаруживает себя соглядатаем и соучастником событий, которые попросту не могут не зацепить: торопливое подростковое соитие, алкогольная школьная дискотека, жестокий дворовый мордобой с кровянкой.
Операторская манера Хамидходжаева, позволяющая зрителю буквально «ввалиться» в реальность, очень неожиданно взаимодействует со сценарной основой (вторая сильная сторона фильма). Сценарий написали лидеры «Новой драмы» Юрий Клавдиев и Александр Родионов. «Новая драма», персонажи которой молоды и озлоблены, обыкновенно затрагивает зоны, высоким искусством и новым гламуром не охваченные. Иллюзия документальности — неотъемлемая часть идеологии этого направления, и Хамидходжаеву, классику неигрового кино, все карты в руки были эту иллюзию убедительно предъявить. Но по-настоящему важно другое: в крепко сколоченную и отлично просчитанную сценарную конструкцию, благодаря «летучей камере Алишера», вошли те самые воздух и свет, без которых фильм мог бы проходить лишь по разряду «молодежной чернухи».
Потому что, по сути, за вычетом этого воздуха и этого света, нам было бы предложено несколько важных и, главное, свежих новостей: любви нет, надежды нет, веры нет; взрослые — козлы, дети — суки; все умрут, а я останусь.
Нет, детка, увы, никто из нас не выйдет отсюда живым.
Фанайлова Е. Никто из нас не выйдет отсюда живым. // Сеанс. №37/38. Май. 2009.