Геннадий Полока родился в Куйбышеве (Самаре) в 1930 году. Его прадед был родом из словацкой части Австро-Венгрии, перед Первой Мировой войной, на волне разгоравшихся в стране антиславянских настроений, он эмигрировал со своей большой семьей в Россию. Когда началась Гражданская война, двоюродные братья деда будущего режиссера участвовали в ней, один в Красной, а другой – в Белой армии. В СССР оба брата были зарегистрированы как «бывшие». Полока вспоминал, что в детстве много общался с ними о прошлом и сформировал свое отношение к революции как к общей трагедии, где у каждой стороны была своя правда.
В детстве Полока занимался балетом и ходил в музыкальную школу. Его отец был инженером-лесоводом. По свидетельству режиссера, мечта связать свою жизнь с кино появилось у него, когда он мальчиком посмотрел фильм «Большой вальс» – американский мюзикл Жюльена Дювивье. Когда началась Великая Отечественная война, режиссер с матерью эвакуируется в Новосибирск. Подростком Полоке довелось работать на лесоповале и сопровождать вагоны с продовольствием, которые отправляли на фронт, причем ему приходилось участвовать в стычках с уголовниками.
После окончания школы Полока не сразу смог пойти учиться на режиссера. Кинопроизводством занимались лишь опытные режиссеры, молодым людям предлагалось идти в актеры. В 1951 году он оканчивает Высшее театральное училище имени Щепкина. После этого путь во ВГИК оказался открыт. На режиссерском факультете Полока учился в мастерской Льва Кулешова и Александры Хохловой. Еще студентом он снимает в качестве учебных работ документальные фильмы о спорте: «Икарийские игры» и «Наши гости из далеких стран». С 1957 года он работал ассистентом режиссера, в том числе у Михаила Ромма, Юлия Райзмана, Григория Александрова.
После XX съезда, в ответ на объявленные планы Хрущева возобновить довоенный темп кинопроизводства, Полока выступил инициатором открытого письма в ЦК КПСС. Планы партийного руководства выпускники характеризовали как «авантюру», упирая на то, что ВГИК не имеет собственной студии, и студенты вынуждены сдавать дипломные работы на бумаге. Подписавшихся под обращением принял Шепилов. В конце концов, требования ВГИКовцев были услышаны, и студенты получили возможность делать свое кино.
С 1959 года Полока числится штатным режиссером «Мосфильма», но первый большой фильм ему доверяют снимать в Туркмении. Сценаристом картины «Чайки над барханами» был Юрий Трифонов. Руководство «Туркменфильма» не оценило отснятый материал фильма, сюжет которого основывался на взаимодействии местного населения со ссыльными уголовниками. Производство картины было остановлено, на режиссера в республике завели уголовное дело. Спасло вмешательство Минкультуры и Ивана Пырьева, однако от съемок пришлось отказаться.
В 1962 году Полока вместе с Леваном Шенгелия работает над приключенческим детским фильмом «Капроновые сети». Режиссер впоследствии не признавал картину «своей», однако здесь он впервые обратился к детскому кино, а также работал с Павлом Луспекаевым – артист сыграет в его самом известном фильме, после чего Полока рекомендует его на роль Верещагина в «Белом солнце пустыни».
Первую половину 1960-х годов режиссер занимается литературной работой. В частности, Полока редактирует и переписывает сценарии именитых писателей, адаптируя их для кино. Именно в этом качестве он попадает на «Ленфильм», где началась работа над экранизацией повести «Республика ШКИД». Сценаристом был один из авторов книги, Леонид Пантелеев, но его работа не устраивала руководство студии. В конце концов Григорий Козинцев, которому понравился вариант сценария Полоки, предложил тому поставить картину.
На роли беспризорников-учеников школы имени Достоевского детей искали по всему городу, в том числе и в колониях для несовершеннолетних. Таким образом, Полока стал одним из первых советских режиссеров, работавших с «трудными» подростками. По его словам, ему помогал опыт столкновения с криминальной средой в юные годы.
«Я на уголовщину не в кино — в реальной жизни насмотрелся. Поэтому, приступая к «Республике ШКИД», имел полное право на место лидера… Я понимал: ребят не надо натаскивать на роли всякой шантрапы — они опыт по этой части имеют... В них необходимо воспитывать чувство ответственности, нужно им внушать, что они не дрессированные животные, а артисты, художники. Я в каждом из них видел достойного партнера», - вспоминал Полока.
Сперва казалось, что фильм так и не выйдет: против оказалось министерство внутренних дел. В руководстве милиции «Республику» назвали «пособием для хулиганов». Через год, после удаления нескольких эпизодов, фильм вышел на большой экран и сразу же стал одним из самых популярных у публики, а в конце концов и завоевал несколько призов детских кинофестивалей. Отношения с молодыми артистами режиссер поддерживал до конца жизни, хотя судьбы у многих актеров сложились трагически.
Фильм сформировал творческий почерк Полоки, обратившемуся к эйзенштейновскому представлению о кино как о монтаже аттракционов. В еще большей степени обращение к принципам киноэстетики 1920-1930-х годов проявится в следующей картине режиссера.
На волне успеха, Полока добивается разрешения экранизировать повесть Бориса Лавренева «Седьмой спутник», о царском генерале Адамове, попавшем в плен к большевикам и в конце концов разделившем их идеалы. Несмотря на то, что книга затрагивала тему красного террора, идею Полоки утверждают, но вскоре он узнал, что фильм закреплен за другими режиссерами. «Седьмой спутник» стал дебютом Алексея Германа – он его поставил вместе с Григорием Ароновым. До конца жизни Полока считал, что его коллеги сделали слабый фильм и не смогли понять моральную сторону рассказа о перерождении Адамова. Стоит отметить, что перед выходом «Спутника» Полока впервые играет в кино, в другой экранизации Лавренева – фильме «Ярость» по повести «Ветер».
Режиссеру предлагают воплотить на экране повесть Льва Славина «Интервенция» - каноническое произведение советское драматургии, идущее на сцене с 1930-х годов. По словам Полоки, ему не хотелось браться за этот материал, но он чувствовал себя в безвыходном положении, поэтому решил показать историю о революционном подполье так, как в его время не делал никто. «Интервенция», снятая в нарочито театральных декорациях, стилизованная под спектакли 1920-х годов, оказалась эксцентрической трагикомедией с элементами гротеска и буффонады. Главную роль – подпольщика Бродского – сыграл Владимир Высоцкий, что также не понравилось функционерам от кино. В конце концов, было объявлено, что режиссер «не понял» замысла пьесы, подав ее в «недопустимо авангардном» ключе. Фильм пролежит на полке двадцать лет – до 1988 года.
Последующие два фильма Полоки укрепили его репутацию «идеологически чуждого» режиссера и привели к фактическому запрету ему заниматься профессией. Фильм 1971 года «Один из нас» о борьбе сотрудников НКВД с нацистскими шпионами перед войной также назвали легковесным и эксцентрическим. В 1974 Полока снял неполитическую комедию «Одиножды один», где герой Анатолия Папанова пытается восстановить отношения с брошенными им когда-то женщинами и с дочерью. За этот фильм автора обвинили в «глумлении», а его героев пресса назвала «черствыми и распущенными».
Для обоих фильмов Полоки, снятых после «Интервенции», писал песни Высоцкий. Полока пытался ввести его в актерский состав, но каждый раз наталкивался на непримиримое противостояние худсовета. Высоцкий должен был работать и над следующим фильмом режиссера, но эти планы оборвала смерть артиста.
После 1974 года для режиссера вновь наступает длительный перерыв в работе над новыми фильмами. Два года он занимает пост главного режиссера театра МГУ, а с 1976 работает художественным руководителем студии музыкальных фильмов ТО «Экран». Несколько телефильмов снимаются под руководством Полоки, пока опала режиссера не смягчается. В 1981 году он переходит работать на «Беларусьфильм», где снимает многосерийную экранизацию повестей писателя и педагога Михаила Розанова (Н. Огнева) о быте советской школы в 1920-е годы. Фильмы «Наше призвание» и «Я – вожатый форпоста» Полока называл идейным продолжением «Республики ШКИД», сюжет их посвящен противостоянию и сотрудничеству школьного самоуправления, подростков-носителей революционной идеологии, и учителей – «бывших» людей, пытающихся сохраниться в новом обществе. На этот раз акцент был сделан не на фигуре педагога, как это было в «Республике», а на переживаниях и становлении самих детей. Телефильм, впрочем, вновь не был выпущен на экран и пролежал на полке до перестройки. В это время Полока снимает фильмы «Его отпуск» и «Три процента риска» под псевдонимом Егор Горащенко. Наконец, сериал показывают по телевидению в 1987 году.
С 1988 года Полока преподает во ВГИКе, а также проводит мастер-классы в Англии и США. Он снимает фильмы «А был ли Каротин?» и «Возвращение Броненосца» - телесериал, для которого также была смонтирована киноверсия. В них режиссер возвращается к приключенчески-шпионской теме и фарсовой стилистике, пародирующей кино послереволюционных лет. «Возвращение» также напрямую отсылает к фигуре Эйзенштейна, и события вращаются вокруг съемок его легендарного фильма, которым пытаются помещать недоброжелатели.
С 2000 года Полока работал заместителем главы Союза кинематографистов по международным связям. В 2010 режиссер осуществил свой давний замысел и поставил экранизацию «Седьмого спутника» под названием «Око за око». Режиссер, по его словам, сделал картину более «аскетичной», чем его предыдущие ленты. В генерале Адамове критика увидела «постаревшего князя Мышкина», сам Полока говорил о «толстовской и христианской» морали произведения, о попытке примирить зрителя с русской историей. «Когда сегодня мои коллеги упражняются в провоцировании жестоких инстинктов, обостряют социальные конфликты, мне захотелось еще раз сказать о необходимости понимать и прощать друг друга», - комментировал Полока.
В последние годы режиссер планировал снимать российско-канадский проект об авантюристе из Америке, оказавшимся в России в годы Гражданской войны и создавшем там коммуну.
Геннадий Полока скончался в 2014 году. У него остались супруга Ольга и две дочери.
Андрей Гореликов