Валентина Ивановна отнюдь не исключительное существо, она рядовой человек, никаких необычных приключений с ней не происходит; она просто полюбила геолога, с которым, грубо говоря, «не сошлась характером». Все попытки зрителя найти, понять, уловить пафос ее личности оказываются безуспешными. Его невозможно обнаружить, сколько ни ищи. Его нет! Хотя автор очень обстоятельно показывает героиню и дома ‹…›, и на работе ‹…›, образ остается неясным и неуловимым, как тень. То, что можно было бы назвать определенностью характера — его четкость, его своеобразие, — полностью отсутствует в образе центральной героини «Коротких встреч».
Толстой говорил, что в изображении душевной жизни и характера героя самое трудное — совместить «генерализацию и подробности», то есть раскрыть существо характера и множественность его проявлений, часто противоречивых деталей в каждодневном протекании его жизни. Так вот, в фильме К. Муратовой утеряна, и не то чтобы утеряна, а просто отсутствует генеральная линия характера — автор, как мне кажется, и не ставил своей задачей найти ее, она складывается для нас из рассыпающихся подробностей. Вот почему невозможно понять, уловить пафос характера героини, его центральную идею. Этот образ можно спокойно толковать по-разному, и мне уже довелось слышать от зрителей (при этом отнюдь не враждебно, но, напротив, благожелательно настроенных по отношению к фильму) два резко противоположных толкования. Первое таково: дело, мол, не в сюжете ‹…›, а в том, что хозяйка, Валентина Ивановна, — замечательный человек, целиком отдавший себя своему делу, не способный ради личной жизни отказаться от своей работы, от своих общественных обязанностей, — вот откуда ее расхождения с Максимом. Довелось слышать и другое толкование: портрет Валентины Ивановны будто бы дан несколько иронически — она настолько поглощена служебной «стихией», мнимой полнотой своей жизни, что ей, в сущности, отказано в способности к серьезному, большому и глубокому чувству — обилие суеты в ней и вне ее мешает ее личному счастью.
Не проясняет идейного замысла фильма и главный его герой — геолог Максим в исполнении В. Высоцкого. В отличие от Валентины Ивановны, чья душевная жизнь расколота, раздроблена, поглощена всякого рода «суетой», его внутренний мир органичен, естествен, свободен (так, кажется, должно быть по замыслу авторов). А получается просто персонаж с гитарой, напевающий какие-то незапоминающиеся песенки.
‹…› Опираясь на некоторые особенности диалогических реплик Максима, исполнитель произносит их с какой-то особой, однообразно-иронической интонацией. Ни слова не скажет он в простоте, каждое обязательно с ужимкой. Он не играет, он пробалтывает слова. Манера, отнюдь не обогащающая произносимый текст. Странный получился в итоге персонаж с гитарой, никак не способствующий прояснению ни мысли фильма, ни образа героини.
Когда зритель пытается угадать, что же скрывается за непрезентабельным и несложным сюжетом, то оказывается, что, собственно, ничего он в себе не скрывает. Впрочем, сюжет для автора не так уж и значителен. И это не случайно для некоторых произведений нашей кинодраматургии. При этом сценаристы очень часто ссылаются на Чехова-драматурга, утверждая, что авторы стремятся решить тему, как принято иногда говорить, «в чеховском плане». Но Чехов тут решительно ни при чем.
‹…› При этом я вовсе не имел намерения сопоставлять пьесы Чехова и сценарий Жуховицкого и Муратовой с точки зрения их художественных достоинств. Я хотел только показать, насколько беспомощен сценарий в своем стремлении использовать отдельные черты известного типа поэтики, в которой и ослабленность внешнего действия, и широта, и напряженность действия внутреннего, и текст, и подтекст, и взаимоотношения этих двух сторон диалога требуют необычайно тонкого и точного литературного мастерства.
Читатель и зритель возразят мне: может быть, вы и правы, но ведь речь идет не о выдающихся, исключительных, а о рядовых людях, не о трагедии высоких страстей, а об одной из будничных драм каждодневной жизни. ‹…›
Надо покончить с одним недоразумением. Нелепо думать, будто рядовые люди — это люди, меньшие по масштабу внутреннего мира. Отличие рядовых людей от героев, на мой взгляд, лишь в масштабе деятельности.
‹…› Современны ли персонажи фильма «Короткие встречи»? Как отразилась история нашей эпохи на их биографиях, характерах, на их отношениях с другими людьми? Каков жизненный опыт Валентины Ивановны? Что пережила она за свою жизнь, в каких ситуациях побывала, какими историческими событиями была затронута? Ведь это человек определенного времени — так где же, в чем признаки времени в этой личности?
Драматургия «Коротких встреч» — это драматургия, которая не решает ничьей судьбы, потому что чужда действительного, подлинного драматизма, все сосредоточено на незначительной истории личных отношений героя и героини. Право, по жанру это интимная песенка, а не драма.
В образе центральной героини есть одна черта, которая кажется мне примечательной и важной для определения того направления, к какому примыкает этот фильм. К. Муратова — безусловно, талантливая актриса. И в том, как рассказывает она о своем томительном одиночестве, и в том, как раскрывается она в романе с Максимом, и, наконец, в том, как разговаривает она с людьми, есть трогательность, есть незаурядное обаяние. Думаю, что именно эти качества прежде всего существуют для тех зрителей, которые готовы защищать картину и спорить о ней часами. Мне доводилось беседовать с теми, кто принимает этот фильм, и я почувствовал, что они принимают его и благодаря такой черте, как трогательность.
Но слово «трогательность», выбранное мною для характеристики фильма, обязывает. Как и слово «направление», которое стоит в начале предыдущего абзаца.
‹…› Много лет назад у нас было в ходу противопоставление «тихого» кинематографа Герасимова «громкому», «звучному» кино Пырьева и некоторых других режиссеров. Герасимов в первых своих звуковых фильмах ‹…› «изобрел», так сказать, бытовой, тихий актерский говор, интонацию сдержанную, домашнюю. ‹…›
Работа Муратовой внешне выполнена в той же манере. Но здесь кончается сходство и начинаются различия. ‹…›
‹…› Герасимову никогда не была свойственна игра приемами кинематографического повествования, неизбежно ведущая к претенциозности ‹…›.
К. Муратова, к сожалению, излишне, в ущерб собственной мысли озабочена приемами кинематографической выразительности. Я думаю, что странные композиционные перестановки, смещение времен в повествовании, возвраты к прошлому, сознательное нарушение реальной логики в фильме «Короткие встречи» призваны компенсировать недостатки однолинейного сюжета. Ведь если бы выстроить в одну линию, попытаться прямо развить сюжет, скудость содержания, мысли, идеи фильма выступили бы во всей неприглядности. Поэтому и возникли неожиданные переходы из настоящего в прошлое и обратно, которые так часты в «Коротких встречах». Все-таки вся эта монтажно-повествовательная суета в какой-то мере придает фильму сюжетное напряжение. Когда вглядываешься в картину, возникает впечатление, что режиссер, сидя за монтажным столом, просто-напросто переставляет отдельные куски, в сущности, никак эти перестановки не оправдывая.
Выше я сказал, что К. Муратова — талантливая актриса. Скажу больше — она, бесспорно, талантливый постановщик. В фильме есть несколько жанрово-бытовых сцен (сцена в парикмахерской, сцена с женщинами в комнате у Валентины Ивановны), интересно и ярко поставленных. Она умеет работать с актером, и два образа в фильме вылеплены интересно и своеобразно — я имею в виду Надю (артистка Нина Русланова) и Любу, которую играет непрофессиональная актриса Л. Базальская-Стриженюк.
‹…› Но кроме ‹…› лирической линии неудачной любви к Максиму есть в образе Нади и еще одна в высшей степени серьезная и значительная тема. Это тема ее привязанности к родному селу, к природе, к простору. Она не любит города и томится в нем, и возврат в родные места — это не только бегство от человека, в которого она влюблена и который ее не любит, но и возвращение в родную стихию.
Следует сказать, что фильм великолепно снят оператором Г. Карюком, который нашел свою манеру для бытовых сцен и свою — для лирических.
Боюсь, читатель уже готов сделать вывод, что я, на всем протяжении рецензии отрицая достоинства фильма, к концу решил позолотить пилюлю, указав, что Муратова — талантливый постановщик, а в фильме помимо ошибок и промахов есть и некоторые достоинства. Но из того, что в фильме есть удачные — и сценарно и актерски — роли, что он интересно снят, вовсе не следует, что фильм — удача, что он интересен в целом. ‹…› И отдельные достоинства произведения, частные удачи автора отнюдь не возмещают принципиального просчета фильма, в котором объемная правда жизни заслонена плоским правдоподобием.
Коварский Н. Человек и время // Искусство кино. 1968. № 10.