Культура, художественные традиции, оглядка на прошлые каноны красоты и нравственности имеют очень большое значение в мире поэтики Сергея Соловьева. Он начал — еще студентом режиссерского факультета Всесоюзного государственного института кинематографии — как сценарист документального фильма «Взгляните на лицо»: ленту сложили из кадров посетителей музея Эрмитаж, тех, кто смотрел на «Мадонну Литта», тех, кто так или иначе отразил свой собственный, личный контакт с гениальным произведением прошлых веков. Отметим, что первые самостоятельные работы режиссера были экранизациями классических произведений: «Предложение» по Чехову, «Егор Булычев и другие» по Горькому, «Станционный смотритель» по Пушкину. Это были незаурядные работы, их заметили. Впрочем, не только хвалили, но даже в неумеренных порицаниях открывалась мысль о смелости и значительности сделанного. Обратившись к сегодняшнему дню («Сто дней после детства», «Спасатель», «Наследница по прямой»), Соловьев по-прежнему много внимания уделял упражнениям в стилизации. Ему как будто было скучно делать «прямое» кино, не преображенное условностями особой повествовательной манеры, без гротескового заострения фигур, без красочного вещного мира, спрессованного в метафору. Его следующие картины — «Избранные» и в особенности «Чужая Белая и Рябой» — обозначили резкий поворот к реальности, со всей ее фантастической широтой, с перепадами интонаций от импрессионистской игры пятен до сухого, хроникального, почти граверского рисунка рассказа-протокола.
Мне кажется, «Асса» явила нам, в какой-то степени, нового Соловьева: в фильме совсем нет сочиненности, иногда натужной, знакомой по прежним лентам. Новый фильм весь воздушен, легок, с обилием необязательных, хотя и красочных кусков, с упоением от самой манеры рассказа — манеры точной, сдержанной и, вместе с тем, ироничной, с неожиданными, но прекрасными выходами по временам в область обобщающего сарказма.
Итак, есть курортный город в Крыму — пустой, потому что не сезон. Зима, самое начало весны... Есть полунаселенная гостиница, огромная, несуразная, с молодежным ансамблем в зале ресторана. Есть поездки на прогулочных катерах, концерты на открытых летних площадках, под дождем или даже снегом. Беседы обо всем и ни о чем. Прогулки под мокрым, пронзительным ветром...
Тут надо отметить вклад очень интересного художника (Марксэн Гаухман-Свердлов) и, конечно, оператора. Как была «эпоха Урусевского», признанного законодателя операторской моды, человека, шедшего впереди всех, так сегодня, мне кажется, мы в кино живем в «эру Лебешева», чьи открытия, при всей внешней неброскости многих из них, с удивительной быстротой становятся завоеваниями широкой операторской армии. Павел Лебешев — это внимание к нюансу, Павел Лебешев — это поразительная натуральность световой среды, взятой обычно в самом аскетическом режиме. Павел Лебешев — это особое цветовое мышление, не на уровне пятна или столкновения оттенков в кадре, в соседних кадрах, а в глобальном ощущении всей льющейся музыки изображения, как определенной речи, со своими паузами, интонационными взлетами, недоговоренностями, обрывами в многоточие...
Город встает на экране как полноправный герой всего рассказа, со своим характером, со своим образом жизни, со своей системой предпочтений и откликов. Впрочем, во второй половине ему приходится потесниться, чтобы вышла на простор напряженная интрига, до поры развивающаяся пунктирно: все эти загадочные свидания, тайные встречи по спекулянтским делам, бега, сказочные выигрыши, угрозы, остающиеся пустыми розыгрышами, и нож под лопатку безо всякого предупреждения...
Не мешает ли вся эта машинерия основной идее картины? Посмотрите фильм. На мой взгляд — нет, не мешает. Авторская мысль приобретает дополнительную, едкую краску: вот, мол, опасаетесь молодых, вроде непутевого, но чистого Бананана, а пожилой супермен, вроде Крымова, для вас многих — опора и порука. Так вот, представьте себе, такие звери водятся среди подобных людей, что где уж там бедным молодым!
Так или не так понял я этот сюжетный поворот, но в одном сомнения нет: перед нами свободная, сильная, неожиданная и крайне примечательная картина, сделанная талантливыми художниками на взлете своего незаурядного мастерства.
Демин В. Любовь, музыка и смерть // Кино (Вильнюс). 1988. № 5.